Брюс напряг слух и пригнулся, держа наготове винтовку. Он чувствовал, что там, в темноте, кто-то есть.
«Господи, прошу тебя, только бы не пулемет, — подумал он, — нас же разнесут в клочья».
Осторожно обернувшись, он нащупал голову шедшего за ним и, притянув к себе, еле слышно прошептал на ухо:
— Ложись, тихо. Передай остальным.
Замерев на месте, Брюс ждал, прислушиваясь и всматриваясь в темноту. Его осторожно тронули за щиколотку — весь отряд лежал на земле.
— Хорошо. А теперь посмотрим, что там.
Отстегнув от пояса одну из гранат, он снял чеку и положил ее в нагрудный карман. Затем, нащупывая ногой каждую шпалу, двинулся вперед. Пройдя десять шагов, замер. Совсем рядом раздался тихий хруст гравия. Горло перехватило, дыхание прервалось.
«Я совсем близко. Боже, если они откроют огонь…»
Дюйм за дюймом он стал отводить руку с гранатой назад.
Надо швырнуть и упасть. Пятисекундный взрыватель — слишком долго: шуфта услышат и начнут стрелять.
С отведенной назад рукой, он подогнул колени и стал тихо опускаться на землю.
«Вот сейчас», — подумал он. В это мгновение на полнеба вспыхнула зарница. Черные холмы выступили на фоне бледных облаков, блеснули стальные рельсы. Темный лес возвышался по обеим сторонам путей… Леопард — огромный, золотисто-черный леопард — стоял напротив Брюса. Секунду они смотрели друг на друга, а потом снова нависла тьма.
Леопард громко фыркнул в темноте, и Брюс попытался вскинуть зажатую в левой руке винтовку — правой он готовился бросить гранату.
Не веря своим ушам, Брюс услышал, как леопард прыгнул в сторону и на бегу зашуршал кустарником.
С так и не брошенной гранатой Брюс повалился набок, истерически, с облегчением смеясь.
— Что с вами, босс? — послышался обеспокоенный голос Раффи.
— Леопард, — ответил Брюс, с удивлением обнаружив, что говорит писклявым голосом.
Донесся шум голосов, стук и бренчание экипировки: солдаты начали вставать с земли. Кто-то засмеялся.
— Хватит шуметь, — рявкнул Брюс и поднялся на ноги. Выудив из кармана чеку, он вставил ее в гранату. Ощупью он вернулся, подобрал свою палку и снова занял место во главе колонны.
— Пошли, — сказал он.
Во рту пересохло, дыхание участилось, щеки горели от неожиданной встречи со зверем.
«Вот уж впрыснул себе адреналина, — улыбнулся Брюс в темноту. — Какой же я трус. А до вечера еще много будет чего бояться».
Они продвигались вверх по холму похожей на змею вереницей из двадцати шести человек. Напряжение чувствовалось во всем: в звуке шагов, в руке, державшей Брюса за плечо, в долетавшем до него запахе пота, покрывающего возбужденные страхом тела, как кислота покрывает металл.