Остатки группы Уолли укрылись в тени здания штаба и вели ожесточенный огонь. Люди Брюса пробрались на верхние этажи гостиницы и заняли позиции у окон.
— Раффи. — Брюс тронул его за плечо. — Берем четверых, обходим штаб с другой стороны. Вон от того дома до стены штаба всего двадцать ярдов по открытой местности. Как только мы до нее доберемся, они нас уже не достанут, а мы сможем забросить в окно гранаты.
— Эти двадцать ярдов больше похожи на двадцать миль, — пробормотал Раффи, но, взяв мешок с гранатами, пополз к двери.
— Пойди выбери четверых, — приказал Брюс.
— Хорошо, босс. Мы подождем вас в кухне.
— Хендри, слушай меня.
— Угу.
— Как только я добегу вон до того угла, я махну тебе рукой. Мы будем готовы выйти. Прикрывай нас, как только можешь, чтобы они головы не высунули.
— Ладно, — ответил Уолли и выпустил еще одну короткую очередь.
— Смотри в нас не попади.
Уолли взглянул на Брюса и лукаво улыбнулся:
— Все бывает, сам знаешь. Ничего не обещаю. Ты так хорошо выглядишь в прицеле.
— Шутки в сторону, — сказал Брюс.
— А кто шутит? — ухмыльнулся Уолли.
Брюс нашел Раффи и четырех солдат на кухне.
— Пошли, — сказал он и повел их через задний двор, по переулку, полному тяжелого зловония, потом за угол и через дорогу, к домам позади штаба. Тут они остановились и сгрудились, чтобы собраться с духом. Брюс прикинул на глаз расстояние.
— Недалеко, — сказал он.
— Это как посмотреть, — проворчал Раффи.
— На эту сторону выходят всего два окна.
— И двух достаточно, а сколько вы хотите?
— Помни, Раффи, умираем всего один раз.
— И одного хватит, — сказал Раффи. — К чему разговоры, босс? От них только живот болит.
Брюс слегка выдвинулся из тени и замахал рукой в направлении гостиницы. Ему показалось, что с дальнего конца террасы ему замахали в ответ.
— Ну, все разом! — сказал он, глубоко вдохнул и, на секунду задержав дыхание, ринулся на улицу. И тут же почувствовал себя маленьким, совсем не храбрым и совершенно не защищенным. Казалось, что ноги движутся медленно, а сам он стоит на месте. Черные окна смотрели на него.
«Вот сейчас, — думал он, — вот сейчас ты умрешь».
«Куда, — крутилась мысль. — Только не в живот. Господи, прошу тебя, только не в живот».
Цепенеющие ноги несли его дальше, оставалось всего полпути.
«Еще десять шагов, — думал он. — Еще совсем чуть-чуть осталось. Только не в живот, Господи, только не в живот». Все тело сжималось в предчувствии беды, живот втянулся внутрь.
Внезапно окна ярко вспыхнули белыми квадратами на фоне черной стены, посыпались стекла — и снова стало темно. Дым струился из выбитых оконных проемов, а в ушах все еще звучало эхо взрыва.