* * *
А Лешка… Впрочем, это теперь дело прошлое… Когда однажды Валентин с отцом вернулись с работы, сын сказал:
— Знаешь, папа, давно хотел поделиться с тобой, да не решался. А теперь не могу, совесть мучает Ведь у меня есть братишка Ленька. Оставил я его еще четырехлетним в детдоме, в Белоруссии, не писал ему. А тут сам полетел под откос. Но чем становился старше, все больше мучился. Ведь я одиннадцать лет его не видел, бросил на произвол судьбы. Вдруг бродягой стал? Не хотелось бы, чтобы таким был, как я когда-то…
Валентин низко опустил голову. Дмитрий Тимофеевич подошел к нему, взял за плечи, весело посмотрел в лицо.
— Чудак-человек. Был бы жив братишка, а мы его на краю света найдем. Слов нет, плохо, что ни разу не написал — ведь брат родной. Но не горюй. Найдем Леньку.
Так начались поиски брата.
Нашли Леньку, встретили. Он нерешительно прильнул лицом к матери и отцу. Его тоже усыновили. Когда встретился с братом, был в оцепенении: ты ли это, Валька? Братья крепко обнялись…
* * *
Разыскивая Варковых на одной из улиц Алма-Аты, я спросил отдыхающего на скамейке белобородого старика:
— Скажите, аксакал, вы не знаете, где живет Дмитрий Тимофеевич Варков?
— Как не знать, четвертый дом налево.
Старик помолчал, внимательно оглядел меня и весело добавил:
— Конечно, знаю — хороший человек…
Н. Янина.
Перед торжественным днем
Прогретая жгучим солнцем степь медленно отдавала свое тепло надвигающимся сумеркам. Пахло полынью и другим разнотравьем, и здесь на холме, где Виталий Павлович удобно устроился на охапке иссохшего сена, можно было долго просидеть с беспечностью человека, отработавшего трудный рабочий день и после этого имеющего право распоряжаться собой как угодно, если бы время от времени глухая тоскливая боль не появлялась где-то внутри и не разрасталась бы, напоминая о том, что произошло.
В Кинижском пруду барахтались мальчишки, как всегда перед сном, словно ничего не произошло; и ему отсюда был виден всплеск воды, стриженые головы, слышен смех и безудержный говор.
Андрей, командир второго взвода, ходил по берегу, у самой кромки воды, мял в руках пилотку и ей же грозил тому, кто переплывал запретную черту.
«Вот они командиры-воспитатели! — без раздражения и без одобрения подумал о нем Виталий Павлович, — самому бы ему сейчас в воду не для надзора, а так за компанию…»
Они были молоды, все шесть командиров взводов, сержанты из войсковой части, вели с мальчишками военную подготовку: изучали автомат, пулемет, карабин и мало разбирались в педагогике и психологии, хотя в этом военно-спортивном лагере собрались «трудные».