— Прости, дружище, не могу. Собака не моя. Но хозяин вернется через час.
Богач глядит на свой «Ролекс».
— Через час? Я не могу так долго ждать. Вы не могли бы сделать мне одолжение? Вот моя визитка. Передайте ее, пожалуйста, хозяину собаки. Пусть он мне позвонит.
— Конечно, — соглашается бармен.
Богач уходит.
Через час возвращается хозяин собаки. Он весь в слезах.
— Все кончено, — рыдает бедняга. — Меня опять не взяли. Мне нечем платить за квартиру. Как же теперь жить? Мне даже вот его, — парень глядит на пса, — кормить нечем.
Потом он поворачивается к бармену:
— Послушайте, не сочтите меня наглецом, но собаке вы вроде нравитесь. Почему бы вам не оставить ее себе? Купите ее, пожалуйста. Буквально за несколько сотен. Что скажете?
Бармен оказывается перед выбором. Он может либо рассказать о незнакомце, готовом отдать за собаку две тысячи долларов, либо же оставить это в секрете. Большинство выбирает второй вариант.
Бармен соглашается выложить несколько сотен за собаку. Он уверен, что сможет позвонить денежному мешку и перепродать ему пса за пару тысяч.
Деньги отданы, и хозяин собаки уходит.
Бармен слишком поздно узнает, что ему оставили несуществующий номер телефона, а собака, за которую он заплатил триста долларов, как ни печально, — обычная дворняжка, бесплатно взятая мошенниками из приюта.
Пора мне продать свою дворняжку за куда бо́льшие деньги, чем она стоит.
Напье появляется в девять утра. На этот раз без охранников, как мы и договаривались.
Он идет по коридору, довольно потирая руки.
— Ну, давайте сделаем миллионов сто, — говорит он.
Он заходит в комнату для переговоров, оглядывается, замечает Тоби с Джесс и спрашивает:
— Кто умеет обращаться с этой штукой?
— Я все сделаю, — отвечаю я.
Я подхожу к стене и опускаю экран проектора. Под столом нащупываю нужную кнопку и врубаю компьютер. Тоби включает проектор.
— Сегодня все будет немного иначе, — предупреждает Напье. — Вы мне говорите, какие акции покупать, я звоню своему человеку, который и осуществит сделку. Только не подумайте, будто я вам не доверяю.
— Хорошо, — соглашаюсь я. — Но как же моя доля?
— Твоя доля? — улыбается Напье. — Ах да. Мы об этом позже поговорим.
Видимо, на моем лице нет абсолютной уверенности, поскольку он добавляет:
— Не беспокойся, Кип. Моя репутация всегда меня опережает. Я ее лишь догоняю.
Репутация действительно опережает его самого, как стоны опережают похоронную процессию. А согласно ей, деловая жизнь Эдварда Напье изобилует грандиозными обещаниями, сорванными сделками, внезапными отзывами обвинений за минуту до начала судебных процессов, а еще — если деловые партнеры упорствовали — внезапными исчезновениями людей. Иными словами, когда имеешь дело с Напье, деньги хочется получить вперед.