— Кому ты задолжал?
— Ну, тем парням. Я же говорил, они мне доверяли.
— Тоби!
— По-моему, они бандиты. Я брал деньги у Сереги Костоправа.
— Костоправа? Он врач?
— Нет, фамилия такая.
— Никогда про него не слышал.
— А откуда тебе про него знать? Ах да, конечно. — Тоби делает вид, будто его осенило. — Ты же у нас маститый преступник. Аферист, превратившийся в телезвезду, которая превратилась обратно в афериста.
Я не обращаю внимания на этот выпад.
— На кого работает этот Серега Костоправ?
— На Андре Сустевича.
— Ах, вот оно как.
Об Андре Сустевиче я наслышан. После того как принятие закона о коррумпированных и находящихся под влиянием рэкетиров организациях и уголовное преследование поставили крест на «Каза Ностре», в Калифорнию приехали русские. Теперь они контролируют проституцию и ростовщичество во всем штате. Они умнее итальянцев, аппетиты у них неуемные, но еще они в тысячу раз более жестоки. В конце концов, Италия была сердцем Римской империи. Отпечаток этой цивилизации лежит на всех, даже на бандитах. Итальянцы не ангелы, но у них хотя бы есть свои законы. А русские родом из холодных безжалостных степей, не видавших света цивилизации. Там вас могут убить за неосторожный взгляд, там вашего сына, вашего внука и потом и правнука приговорят к смертной казни за резкую фразу или опрометчивый жест.
Главу армянской банды на севере Калифорнии — его еще называют «хан» — зовут Андре Сустевич. Сустевич — наполовину русский, наполовину армянин, и поэтому к нему хорошо относятся и те, и другие. Он также известен под кличкой Профессор — то ли потому, что защитил кандидатскую диссертацию по экономике в Будапештском университете, то ли потому, что всю жизнь изучал влияние пыток на людей. Думаю, второй вариант ближе к истине.
— Они угрожали тебе? — спрашиваю я Тоби.
Тот отмахивается с улыбкой:
— Кто? Серега Костоправ и Андре Сустевич? Угрожали? Из-за каких-то шестидесяти тысяч долга? Ты чего, пап, с ума сошел? За кого ты их принимаешь? — На случай, если я не заметил сарказма, он тихо объясняет, стиснув зубы: — Естественно, они мне угрожали. Думаю, они собирались заняться мной всерьез. Я вовремя вырвался из города.
— Ты всего в пятидесяти километрах от города. Никуда ты не вырвался.
— Но они и не догадываются, где я.
Остается только качать головой. Я-то своего сына знаю. На следующий день все — включая и тех, кто не знаком с Тоби, — будут в курсе, где он.
— И каков твой план действий? — спрашиваю я.
— План? Я приехал к тебе.
— Это и есть твой план?
— Пап, мне нужна твоя помощь. Ну, пожалуйста.