— Ты не из таких женщин, — возразил он, изображая шок.
— Но я же могла измениться на старости лет. Не знаю… — Она никогда не думала о том, что в ее жизни появится другой мужчина, а теперь обсуждала роман и брак с Шарлем-Эдуаром. — Может быть, попробуем просто пожить вместе и посмотрим, что получится? — И она добавила серьезным тоном: — Не хочу быть женой человека, который мне изменяет, а я знаю, что ты привык обманывать жену. Ты не считал нужным хранить верность Ариэль.
— На ней меня заставили жениться мои родители. Она тоже не любила меня. Но я могу поклясться быть верным тебе! — Судя по виду, он и не думал шутить, но Мария не знала, сумеет ли он сдержать клятву.
— Докажи, что сможешь! Если ты будешь верным мне, если не станешь изменять, я за тебя выйду. Может быть, — спохватившись, добавила она и засмеялась. Марию вдруг охватили веселье и робость, неожиданный разговор стал самым чудесным событием в ее жизни. На пороге шестидесятилетия она вдруг обнаружила, что в нее влюблен красавец француз, предлагающий ей руку и сердце. Мысль о супружестве начинала ей нравиться. — А кто будет готовить в нашем доме, если мы поженимся? — с интересом спросила она, и Шарль-Эдуар задумался. Вопрос и вправду был непростым.
— Мы оба. Вместе.
— А кто будет помощником шеф-повара? Ты или я?
— Ты. Ты ведь женщина.
— А ты шовинист, — парировала Мария с довольной улыбкой. Она явно развлекалась, как и ее собеседник, и чувствовала себя совсем юной.
Тем вечером Шарль-Эдуар повел ее ужинать, они долго обсуждали, где будут жить — в Париже или в Нью-Йорке. Оба предпочитали Париж, о котором Мария мечтала всю жизнь. Шарль-Эдуар считал, что им надо подыскать квартиру на Левом берегу, в Шестом или Седьмом округе.
К возвращению домой они так и не успели окончательно решить, поженятся они или нет. Но Мария ясно дала понять собеседнику, что ждет от него верности. За всю свою жизнь ему еще не случалось хранить верность женщине, поэтому Мария предложила подождать несколько месяцев, проверить, под силу ли Шарлю-Эдуару такое испытание. Если он выдержит, к концу года Мария обещала подумать о переезде к нему в Париж, а уж потом решить, быть свадьбе или нет. Тем временем они могли просто радоваться обществу друг друга. Шарль-Эдуар сказал, что ближайшие несколько месяцев сможет пробыть в Нью-Йорке, заодно и поработать над общей книгой.
После ужина он проводил Марию домой, и то, что случилось потом, показалось обоим совершенно естественным. Они не заметили, как очутились в ее спальне, одежда исчезла словно сама собой, и они сплелись в объятиях. Обоим казалось, что они вместе всю свою жизнь, а впереди их ждет еще сотня лет союза. Прижимаясь к нему, она чувствовала, как к ней возвращается молодость.