Избегать серьезных разговоров с родителями Крис научился еще в юности. Единственным неприятным эпизодом, который его ожидал, мог стать визит к родителям Ким в Ньюпорт. Крису хотелось зажать уши, чтобы не слышать, как они оплакивают дочь, словно случившееся было чьей-то чужой, а не ее собственной виной. Отец Ким делал все возможное, чтобы вытащить ее из тюрьмы, но пока безуспешно. Йену они пытались внушить, что его мать мученица и святая. А по мнению Криса, святости в ней не было и в помине, особенно когда дело доходило до воспитания сына.
Йен чувствовал, что Крис недолюбливает родителей бывшей жены, и понимал, что Крис и Кимберли расстались навсегда. Секретом для мальчика не была и неприязнь родителей отца к Кимберли. Йен часто с горечью думал о том, что все люди вокруг на кого-нибудь да злятся. Он вспоминал долгие разговоры с Франческой и Марией, игры с Эйлин, а когда, услышав от него эти имена, родные спрашивали, кто это такие, Йен объяснял, что просто его друзья. Йен признался отцу, что соскучился по оладьям в виде Микки-Маусов, которые получались такими аппетитными у Марии. А еще — по Шарлю-Эдуару и его фокусам с яйцами. Мальчику особенно запомнилось, как нарочно уроненное яйцо разбилось, а его содержимое растеклось по полу.
Так или иначе, лето прошло прекрасно. Йен вырос на целых два дюйма, Крис немного расслабился, повидался с братом, сестрой и племянниками, хотя и не был особенно близок с ними. Все эти люди были настолько похожи на родителей Криса, словно их отлили в одной и той же форме. И все-таки Крис радовался встрече, а Йен любил играть с двоюродными сестрами и братьями возле фамильного дома. Дети быстро загорели, все младшее поколение часто каталось на яхте родителей Криса — красивом парусном судне с четырьмя каютами и тиковой палубой, очень похожем на то, на котором сам Крис учился плавать под парусом в детстве. Эти морские прогулки Йен особенно любил и порой думал, что в Нью-Йорке будет скучать больше всего по ним. После возвращения домой Крис намеревался вступить в бой за постоянную опеку и победить. Больше он никогда не расстанется с Йеном.
В Мэне Франческа чувствовала себя легко и свободно. Друзья Тодда чудесно относились к ней и ни словом не упоминали самого Тодда и его невесту, хотя те приезжали всего неделю назад и составили хозяевам отличную компанию. Но и приезд Франчески пришелся кстати. Она немного расслабилась, часто смеялась и шутила, на время забыла о заботах и галерее. Точнее, не забыла, а запретила себе думать о чем-либо, кроме ветра и парусов, времени ужина и о том, что выбрать — омара или бифштекс. В кои-то веки у нее появилась возможность побаловать себя.