Соседок Анастасии Юршиной по темнице звали Елена Иткупова и Наталья Рудакова. Они были из ремесленной кожевенной слободы. Обеих поздно вечером схватили на улице четверо подвыпивших поляков, которым показалось, что те прячут оружие под одеждой. Поляки пожелали обыскать женщин, но наткнулись на яростное сопротивление с их стороны. Жолнеры избили несчастных горожанок кулаками и ножнами от сабель, после чего они поочередно надругались над ними в одной из харчевен Китай-города. Зная, что полковник Гонсевский сурово наказывает своих подчиненных за подобные поступки, четверо насильников упрятали обесчещенных женщин в темницу, сказав тюремному приставу, что обнаружили у них под шубами кинжалы и мешочки с порохом.
Дознание в тюрьме проводил польский пристав Ян Будыва, в помощниках у которого состояли русские подьячие и палачи. Будыва люто ненавидел русских, считая их всех смутьянами и заговорщиками. Он был весьма неказист внешне, имея малый рост, кривые ноги, тщедушное телосложение. У него был длинный, чуть кривой нос, низкий лоб, обвислые щеки, бледно-голубые глаза с прищуром. На голове Будывы виднелась большая проплешина, которую он тщательно прятал под шапкой, украшенной белыми перьями. Добротный кунтуш из розового бархата с золочеными витыми шнурами на груди висел на тощих плечах Будывы как мешок на колу. Тонкие пальцы пристава были унизаны золотыми перстнями, снятыми им с замученных узников.
Когда Матрену привели на допрос к Будыве, то тот сначала показался ей смешным и забавным. Жидкие усы топорщились щеточкой над верхней губой пристава как у насторожившегося кота. Его бородка висела совсем как у козла. Однако уже через минуту «забавный человечек» заорал на Матрену с такой злостью, что у той душа ушла в пятки. Будыва говорил по-русски, но с сильным польским акцентом, поэтому не все слова в его речи были понятны Матрене. Впрочем, основную суть Матрена все же уловила.
Оказалось, что из Кремля скрылся Данила Ряполовский, и не просто скрылся, но хитростью вызволил из тюрьмы Василия Бутурлина. Ряполовский заявился в темницу в отсутствие Будывы, сказав тюремной страже, что ему велено доставить Бутурлина в Боярскую думу. Поскольку Ряполовский пришел с тремя дворцовыми рындами, тюремщики не стали сопровождать Бутурлина до дворца. Подручные Будывы ничего не заподозрили, поскольку Ряполовский и раньше бывал в застенке по разным делам. Он всегда приходил сюда по поручению думских бояр, поэтому ему все здесь подчинялись.
Гонсевскому и боярам-блюстителям сразу стало понятно, что изворотливый Данила Ряполовский, получив известие о восстании москвичей, поспешил убраться из Кремля как можно скорее. Дабы войти в доверие к вождям восстания, Ряполовский отважился на отчаянный шаг, вытащив из неволи воеводу Бутурлина, главного зачинщика мятежа. Вместе с Ряполовским перешли на сторону восставших москвичей и почти все дворцовые стражники.