А когда наступит рай на земле – то есть когда все поймут, что такое профилактика, – так и бояться будет нечего. Впрочем, если состояние медицины и отношения «врач – пациент» пребудут ещё некоторое время такими же, как сейчас, то и некого. Лишь один доктор Малахов, отъевшийся на бюджетных останкинских пельменях, будет, фрикативно «гэкая», изрыгать в безлюдное пространство рецепты смешивания мочи с керосином сапожной щёткой в целях укрепления волос на причинном месте. И не станет ни многих знаний, ни многой печали. И даже страха не станет. Одно сплошное, густо заросшее причинное место…
Спаси и сохрани нас Великая Гипертоническая Клизма!
Мы спустились на завтрак в ресторан. Позади меня мерно гудел невнятным фрикативным выговором телевизор. Собственно, я не особо удивилась малороссийскому акценту, щедро приправленному дефектами речи, – в конце концов, гостиница находится на Украине, в городе русских моряков Севастополе. Ну, транслируют там что-то дэржавною мовою, и хай себе. Что правда, украинский язык куда более изящен и благозвучен, но, может, у дикторов забастовка, вот кого-то с улицы и взяли в штрейкбрехеры.
Но тут я заметила, что мой супруг перестал вкушать континентальный завтрак, монументально изменившись в лице и отвиснув челюстью, тыкает вилкой туда, в голубой экран у меня за спиной, и, заикаясь (хотя он как раз дефектами речи никогда не страдал), спрашивает:
– Эт-то что т-такое? Юмористическая передача?
Я обернулась. На экране лысый мужик, похожий на статного механизатора, начищал сапожными щётками воротниковую зону дородной тёти. Её голые ступни были погружены в устрашающего вида эмалированный тазик, наполненный чем-то желтовато-пенным. На это действо умильно-восторженно взирала дама, отдалённо напоминающая Елену Проклову.
– Да какой-то украинский Петросян, – отмахнулась я и вернулась к трапезе.
– А вот и никакой и не украинский, а ваш собственный. И не Петросян, а доктор М, – высокомерно изрёк официант. – Моя бабка молится на этого горе-лекаря, мать устала мочу, настоянную на собачьей шерсти, в унитаз выливать. Тьфу! – добавил он уже человеческим голосом.
– Приятного аппетита! – мой супруг отодвинул тарелку, и под кофе мы погрузились в сладостный мир оздоровительной передачи.
– Точно за окном двадцать первый век? – уточнила я у мужа, услыхав рекомендацию лечить цирроз подкладыванием под язык хлорной извести.
– Да ладно, какие идиоты это смотрят? – отмахнулся супруг. Мы посмеялись и забыли.
Каково же было моё удивление при следующей встрече с доктором М, произошедшей – где бы вы думали? – в Москве, на кухне у моего свёкра, человека с учёной степенью, не так давно спасённого официальной медициной от рака гортани.