А я-то себя пилил — считал, всё дело в злополучном договоре об оказании услуг. Оказалось — зря. Всё равно бы проиграл.
Эти суды — как игра с жуликами-напёрсточниками…
Только вот…
Не понимаю, почему должен играть в их игры. Почему меня приглашают в эту игру…
Больше всего это злит.
Их уверенность, что я должен быть согласен на придуманные ими правила. Что я соглашусь.
Не собираюсь петь хором.
И ходить строем.
Память свежа.
Только вот…
Только я должен был всё это пройти.
Чтобы осознать.
Моё право — это не кость, которую я должен выпрашивать, и мне её могут бросить или не соизволят бросить.
Нет.
Моё право — это процедуры, которыми я могу воспользоваться.
Если не могу ими воспользоваться, значит — я этих прав лишён.
По каким-то причинам.
Конкретно — я.
Конкретно какие-то другие лица — этого права-привилегии не лишены.
А права или есть или их нет.
Я не прошу.
И никому, извините, не советую — просить.
Умолять.
Надо брать.
И всё.
Нет! Доказывать, что я не верблюд?! Ну, уж нет! Я не верблюд. Уже не верблюд. Это было на два статуса раньше. Это вы должны доказывать. Мне.
Да, считайте меня больным!
Почему я должен подстраиваться под Систему? Пусть Система подстраивается под меня!
Врата Закона открыты для меня. Я не собираюсь ждать разрешения. Пусть у входа — на скамеечке — другие сидят.
Мне самому себе это даже не надо объяснять.
Турникет.
Хрупкий.
Европейский Суд по правам человека.
Вот, куда мне остаётся податься.
«Подтверждаю получение Вашего формуляра жалобы».
Номер досье — 8315/10.
«Суд приступит к рассмотрению вопроса о соответствии данной жалобы критериям приемлемости, как только это будет возможным».
Да хоть десять лет ждать — неважно.
С 5 мая 1998 года Россия присоединилась к Конвенции по правам человека (Конвенция о защите прав человека и основных свобод). Пункт 1 статьи 6 Конвенции гарантирует каждому в случае спора о его гражданских правах и обязанностях возможность на справедливое разбирательство дела независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона.
Я был лишён этого права. Российская Федерация (точнее суды, самонадеянно выступающие от её имени) не предоставила мне возможности сформировать состав суда по моему гражданскому делу с участием граждан, то есть на основании закона, а именно — части 5 статьи 32 Конституции России.
Пусть не чинуши, а представители гражданского общества «вершат правосудие».
У Верховного Суда был шанс исправить ошибку?
И у Конституционного — тоже был?
Что?
Наивный я?
Опять???
Потому что верю в справедливость в Европейском Суде?
Пусть!
Это мои алюминиевые огурцы.