— посольство в Индию, в ходе которого Марко вместе с послами персидского хана посещает Персию, а оттуда возвращается на родину.
Даже об этих фактах Марко говорит мало, не уточняя дат. События остаются в области предположений. О них можно было бы написать роман, но не историческую монографию.
Ученые-синологи терпеливо изучали монгольские и китайские тексты, пытаясь найти в списках высопоставленных чиновников имя Марко Поло или одного из его родственников, но, к сожалению, обнаружено, что фамилия Поло встречается неоднократно и принадлежит людям, совсем разным по происхождению; к тому же ни одна из дат не совпадает.
По возвращении из своего первого исследовательского путешествия, хорошо принятый императором, Марко, без сомнения, был награжден неким почетным титулом («он был назван мессир Марк Пол») и в дальнейшем не остается в бездействии, «каждый раз идя и приходя то оттуда, то отсюда, в посольство в различных странах, куда их посылал Господин». Или еще: «По этой причине Господин посылает его более часто во все большие посольства, и в ближние провинции, и в более далекие». Наш рассказчик явно хочет предстать перед современниками и потомками в образе великого путешественника, преодолевающего горы и равнины необъятного мира, еще неизвестного многим людям: «И это была причина, почему вышеупомянутый мессир Марк Пол знал об этом больше и видел разные страны мира, как ни один другой человек».
Но непреодолимые трудности ожидают нас при попытке определить его маршруты в свете этих рассказов-сказок, которые составляют большую часть «Описания». Следуя автору в порядке его описаний, мы только запутываемся и впадаем в неуверенность. Как и в «Прологе» своей книги, Марко Поло здесь ставит огромное количество неразрешимых проблем; он не стремится на самом деле к тому, чтобы рассказать о том, что он делал или видел, но скорее представляет серию очень подробных отчетов о краях далекого Востока, включая и те, в которых он не был. Он ничем не пренебрегает и представляет нашему взору по возможности полную картину, соблюдая географический порядок, почти связный, рисует нечто вроде идеально завершенного круга, не придерживаясь настоящего реального маршрута. Отсюда мы заключаем, что в отчеты о большинстве своих поездок он без колебаний включает описания городов и государств, которые ему были известны только по книгам и по слухам.
Приключение остается, конечно, удивительным, но не уникальным («видел… страны мира, как ни один другой человек»), однако некоторые авторы ему слишком доверяют, смешивая его реальные впечатления с пересказом слышанного во время странствий. Аргумент, который состоит в том, что только очевидец мог написать такие рас-сказы, собрать столько сведений, иногда зашифрованных, кажется слишком легковесным, и его не трудно опровергнуть: рукописных источников в то время достаточно, и Марко этим прекрасно пользуется.