Несмотря на огонь, лицо Бетлинга осталось узнаваемым. Уцелели даже глаза, остановившие взгляд на чем-то неведомом, не понятном миру живых.
На поле боя чадили шесть австро-венгерских танков и девять наших. Самое меньшее четверых из русских погубил седьмой австриец, умудрившийся задним ходом выползти из общей свалки и забраться на пригорок. Оттуда он прицельно и не торопясь принялся расстреливать соперников, словно в тире, а те далеко не сразу разобрались, откуда несется смерть. Его изрешетил подкравшийся сбоку Б-2, а последний восьмой танк куда-то исчез.
Приблизительно через час накатилась вторая волна имперцев, но без бронетехники и артиллерии. Очевидно, они должны были развить успех танков и драгун, поэтому дрогнули под пулеметным и пушечным огнем, отступив.
Муханов, принявший командование батальоном, приказал стянуть к Горни-Милановацу разбитые русские танки, а также пару наиболее уцелевших австрийских. Четверо танкистов, в разной степени раненных, попали в плен. Капитан выбрал унтера с перевязанной головой и заставил того устроить экскурсию по австрийской машине.
Она, как и другая бронетехника в армии Франца-Иосифа, оказалась германской, производство концернов Крупп и Ман. Лобовой лист внушительный – целых двадцать миллиметров, остальные хилые, как и у русских танков. Способность шустро ретироваться задним ходом, не подставляя корму врагам, объяснялась просто – сзади оборудован второй пост управления.
Наибольшую зависть вызвала 75-миллиметровая пушка длиной в тридцать калибров. Каждый танк хранил в запасе десяток унитарных выстрелов со стальными болванками. Немцы и австрийцы знали, что им придется иметь дело с бронированной техникой противника, русская разведка проморгала.
Из-за поломок на длинном марше в полк от батальона вернулось всего одиннадцать Б-2бис, фактически рота. Муханов догнал своих перед выступлением на Смедеревску Паланку, где сербы должны были перекрыть железнодорожное сообщение с югом и встретиться с выступившей навстречу болгарской армией, завершив окружение австро-венгерского экспедиционного корпуса.
Русские танки приготовились к прыжку у местечка Рача, когда в сельскую избу, облюбованную Врангелем, ввалился усталый до изнеможения капитан.
– Владимир Сергеевич, на тебе лица нет. Какая-то карикатура под фуражкой. Присаживайся.
– Шутить изволите, господин полковник. Третьи сутки на ногах.
– Или на броне.
– Еще хуже. Танки наши латаные-перелатаные. Как следующую битву выдержат, не знаю. Скорей всего, лягут средь поля, как загнанные лошади.
– Сутки есть впереди, что-то там механики подлатают. Да что мы о железе. Про Бетлинга расскажи.