– Нечего говорить, ваше высокоблагородие. Нет больше Виктора Эдуардовича. В том бою он батальон правильным своим решением спас, загадал контратаковать сбоку. Против австрийских трехдюймовок наши «бэшки», что бумага. Как ни попадание – навылет. А мы их могли достать лишь вблизи, да сбоку или в корму. Вылетели за их строй, разметали драгун из пулеметов, австрийцы развернулись. И пошла свалка, стрельба в упор. Господин подполковник увлекся, сделал из врага решето, другой подкрался и с сотни метров дважды его – бах. А самый умный ганс вообще задом сбежал, въехал на горку и давай оттуда поливать. Если бы лоб в лоб стакнулись, ни один бы наш танк до них не дотянулся.
Врангель налил три стакана, один по русскому обычаю прикрыл коркой хлеба.
– Помянем.
Закусили. Посидели.
– Капитан, вы соображения о конструкции наших и германских машин запишите. Против них слабоваты «бэшки», верно?
– Так точно. Коли сербы сдержат обещание и германских штурмпанцервагенов в Россию по морю отправят, наши в Гатчине сами поймут.
– Не скажи. Описание очевидца на вес золота. Отдыхай пока. Это терпит до завтра.
Проводив подчиненного, Врангель призадумался. В конце концов, Балканская война – лишь репетиция перед большим конфликтом, хотя крови на этих «учениях» льется вдосталь. Главный штаб решил не давать сербским и болгарским союзникам самые современные наши танки, которые должны стать многочисленными и несокрушимыми. Явно недооценили прыть врага. Короткая пушка Б-3 не разгонит болванку до большой начальной скорости. Сравнительно большой калибр хорош лишь для увеличения действия фугасного снаряда. А просто нарастить длину ствола и казенника невозможно – танк слишком легкий для отдачи орудия, подобного установленному на панцере. Двадцать, а то и тридцать миллиметров брони пробьет двухдюймовая длинноствольная пушка калибров в сорок–пятьдесят… Которую, скорее всего, зарубит ГАУ, не желающее расширять перечень боеприпасов. Штатный бронебойно-фугасный снаряд калибра тридцать семь миллиметров тонкую броню берет неплохо, но никогда не взрывается, хоть плачь. Совершенствовать его артуправление также не позволит – устаревший боеприпас, от которого пора избавляться.
Стало быть, в следующую войну русские танки вступят с деревянным мечом наперевес. А ведь германцы также учтут балканский опыт, что-то изобретут новое и неприятное.
Барон вздохнул и налил еще, глядя на чарку, укрытую хлебом.
– Сербская земля тебе пухом, Виктор.
Зимняя кампания 1912—1913 годов сложилась для балканских союзников неудачно. Австро-венгерская армия смогла разбить сербские и болгарские войска, форсировавшие Дунай, остатки вернулись на южный берег. Кроме того, имперцам удалось подавить восстание боснийцев и хорватов. Тем не менее, потеряв около ста тысяч человек в котлах под Кралевом и у Белграда, армия Франца-Иосифа изрядно ослабла и вымоталась. Россия и Германия могли, но не хотели наращивать свое присутствие, так как оба императора не желали воевать между собой. Поэтому мирный договор подтвердил прежние границы. Практически война окончилась вничью, что в истории случается крайне редко.