Летчик покинул кабину и подбежал отчитываться князю.
– Отставить. Вы лучше мне другое скажите, Петр Николаевич. Тут господа моряки радеют о морском аэродроме таких размеров. Чтобы ближе подплыть к вражьей базе и с аэроплана торпеду скинуть. Как вам такая затея?
Штабс-капитан оглянулся на белые вешки.
– На воде труднее, понятное дело. Ваше Императорское Высочество, пусть полоса будет на десять шагов длиннее, и я согласен туда спускаться. – Подумав секунду, добавил: – А прикажете, и на эту.
Над Гатчинским летным полем повисло молчание. Сандро упорно соображал. Макаров и Колчак также не смели тревожить государева родственника. Мало ли что он обещал.
– Пока сие только опыт. За зиму настелим доски на старую лохань, подготовим пяток добровольцев, готовых садиться на почтовую марку, и вуаля. У нас есть морской аэродром, хоть и не ясно для чего нужный.
– В девятьсот седьмом я с трудом настоял, что крайне потребны корабли, способные спускать десантные танки на берег, минуя порт. Раньше едва упросил Его Императорское Величество одобрить ледокол. До этого чуть жизнь не отдал, добиваясь постройки подводных лодок и маток с миноносками. Три раза в точку попал. Так поверьте, Ваше Императорское Высочество, и в четвертый раз не ошибусь.
– Спасибо, Степан Осипович. Раз вы считаете правильным, авиаматке – быть.
На следующий день адмирал получил телеграфическое сообщение от Колчака: срочно выезжаю в Николаев для переустройства баржи под деревянный настил. Небольшую баржу узлов до двадцати сможет разогнать крейсер или эсминец, прикинул Макаров. Для начала – неплохо. А там, бог даст, от щедрот великого князя и пароход какой-нибудь объявится.
В начале декабря 1913 года капитан первого ранга Колчак, уполномоченный Морским ведомством начальствовать на строительстве и вводе в строй авиаматочного судна, прибыл в Николаев на завод «Наваль». Увиденное повергло его в уныние. Предприятие не казенное, а состоявшее во владении Петербургского международного промышленного банка, выполняло крупный заказ для Южного флота – серию эскадренных миноносцев «Беспокойный», «Дерзкий», «Гневный», «Пронзительный». Подряд на перестройку баржи, принятый заводчиками с обязанием выполнить ее к 15 марта, не слишком много значил для «Наваля».
Александр Васильевич со смесью ужаса и брезгливости увидел поднятую на кильблоки будущую авиаматку. Именно такое моряки именуют «калошами» или «корытами». Деревянный остов частично сгнил, обшивка проржавела во многих местах. Естественно, конструкторы завода, сверх меры загруженные иными заданиями, даже не начали чертить документацию на ее переделку.