Когда он пришел в себя, над головой тускло светился золотой свод проклятого подземелья. Голова раскалывалась от боли.
— Сэнни… — простонал он, боясь прикоснуться к волосам. — Намочи тряпку…
Никто ему не ответил. Он огляделся. Юхан и Гэль. Стоят и не дышат.
— Где Сэнни? — крикнул он, подымаясь рывком с пола.
— Исчезла…
— Звездные братья?..
— Нет, — сказал Гаррэль. — Ни один из них не смог бы. Судя по крэгу — наследный принц. Только члены королевского дома могут проникнуть в любой уголок Джаспера. Кроме подземелья.
— Но почему она не вернулась, Гэль? Почему она не ушла в ничто? Почему не бежала?
— Не знаю, командор. Это могло быть только в одном случае: если ее усыпили.
Юрг мгновенно вспомнил волну дурмана:
— Запах! У меня подкосились ноги…
— Если бы не это — тебя и в живых бы не было, — мрачно заметил Юхан. — Если бы ты уже не падал в тот момент, когда…
— Да что ты все обо мне и обо мне? Они украли Сэнни, но она сбежит сразу же, как проснется. Что в ущелье?..
— Ничего. Мы следим.
— Не отходите от дверцы, я немного оклемаюсь и сменю вас. Который час?
— Взошла утренняя луна.
Юрг замычал от отчаянья и опустил голову на стиснутые руки. Она убежит. Она непременно убежит. Еще минута, и она появится там внизу, на карнизе…
Но прошла минута, и еще, и еще, и минуты складывались в часы, а мона Сэниа не появлялась.
— Гэль! — не выдержал он, когда время перевалило за полдень. — Сколько же она может спать? Ведь это становится опасно…
— Нет, — печально покачал головой Гаррэль. — Это старинный секрет королевского дома, и даже мы, знахари, им не владеем. Но человек, заклятый Светом Шестилунья, может без всякого вреда проспать и месяц, и два, и три.
— Что ты говоришь, Гэль? Месяц? Два? Она?..
— Надо ждать, командор. Братья не причинят ей вреда.
— Не причинят? Ты с ума сошел, Гэль, ведь она… Она не может спать месяц. Она не может, не должна, Гэль, ведь у нее… у нее будет ребенок.
Гаррэль вскрикнул так, что даже его пестрый крэг испуганно взмахнул крыльями. Он схватил Юрга за плечи и с неюношеской силой поднял с пола.
— Почему ты молчал, командор? — проговорил он с такой болью, что Юргу стало не по себе. — Скорее во дворец!
Это было легко сказать — скорее.
Но который из бесчисленных ходов подземного лабиринта вел именно туда? Все они ветвились, множились, упирались в тупики, и если на поверхности Джаспера до королевских покоев было от силы двадцать миль, то в темноте подземелья можно было проплутать и неделю, и две.
— Я полечу на разведку, — раздался вдруг полудетский голос Кукушонка. — Ждите.
И, не дожидаясь согласия людей, он стремительно сорвался с места и исчез в одном из темных провалов.