— Капитан Крылов, комэск, бомбардировочный полк.
— Лейтенант Садков, следовал по направлению к месту службы. Не доехал, началась война.
— Лейтенант Серов, мы вместе с Садковым из одного училища.
Посмотрев на машины, майор спросил куда мы направляемся. Я объяснил. Потом предложил оставить девушек здесь, под охраной, и на двух грузовиках съездить к колонне. Кивнув, майор согласился. С трудом высадив девушек они почему-то не хотели с нами расставаться и, подобрав бойцов для захвата техники, мы сели в грузовики и поехали в сторону колонны. Я снова с Серовым в "Блитце". Оставшийся километр мы преодолели за пару минут. Выехав из-за небольшого поворота, увидели колонну и, что странно, следов налета авиации на нее явно не было. Все машины были целые, при этом аккуратно стояли на обочине. Я приказал Серову остановится. Что-то было не так. Не было часовых. Я достал бинокль и стал внимательно осматривать колонну. Кое-что привлекло мое внимание, присмотревшись, я увидел в тени Т-28 тело человека, одетого в форму Вермахта, причем мертвое тело. Майор сказал, что колонну они не видели, левее прошли. Похоже, кто-то из наших отметился и не успел уйти. Я заметил, как танковая пушка немного сдвинулась. Да, если у них есть артиллеристы, нам придется несладко. Я вылез из машины и, достав из нагрудного кармана белый носовой платок, приподнял его над головой и помахал им, явно за мной наблюдающим невидимкам. Пошел к колонне, дав своим бойцам знак оставаться на месте. Пройдя мимо трех полуторок с ящиками со снарядами, мимо БА-10 с грозно задранной пушкой, мимо ЗИСа с счетверенным зенитным пулеметом. За ЗИСом лежал немецкий унтер-офицер с перерезанным горлом. Причем профессионально перерезанным. Раздавшийся сбоку шорох не стал для меня неожиданным. Повернувшись, я увидел ствол потертого ППД направленный на меня, а над ним ярко-голубые глаза под выцветшей пограничной фуражкой. На петлицах пограничника были треугольники, значит сержант. Спокойно поглядев в пылающие ненавистью глаза, я спокойно представился:
— Капитан Михайлов, комбат, девятнадцатая танковая. Старшего позови, — в глазах сержанта мелькнуло удивление, что холеный немецкий офицер вдруг заговорил на чистейшем русском. Спокойно развернувшись, я стал ждать, рассматривая технику. Т-28 явно с рембазы, в машинном отделение видна заплатка. Один бронеавтомобиль БА-10 с сорокапятимиллиметровой пушкой и восемь грузовиков. От разглядывания меня отвлек силуэт, мелькнувший рядом. Прикрываясь бортом ЗИСа, чтобы не заметили мои бойцы, на меня смотрел лейтенант-пограничник. Опять пограничник! Как будто других войск нет! Встречаются они мне постоянно. Посмотрев на него, сказал: