Вскую не взираеши на обидящая,
и помолчаваеши внегда пожирает нечестивыи правдиваго.
И сотвориши человеки яко рыбы морския,
и яко гады не имуща старейшины.
Книга пророка Аввакума, гл. 1, ст. 13–14
«Воистинно смущенна церковь ныне…»
Приехав в 1664 году в столицу, Аввакум был ласково («яко ангел») принят боярами, противниками Никона. Боярская оппозиция Никону зародилась ещё в те годы, когда тот был митрополитом Новгородским и по поручению царя наблюдал не только за духовным, но и за мирским управлением. В отсутствие царя в столице в 1654–1655 годах Никон уже прямо превозносился над боярами, давая им понять, что «священство выше царства есть». Он «председательствовал в Боярской думе и был столь строг, что выгонял слишком уж нерадивых думных чинов освежиться на воздух — на крыльцо дворца, — пишет историк И.Л. Андреев. — Из приказов рассылались грамотки, в которых вместо привычного “царь указал” стояло: “святейший патриарх указал”. Поведение Никона, усугубленное его бескомпромиссным норовом, воспринималось боярством как посягательство на неотъемлемые права. Сложилась даже присказка о властолюбии и гордыне патриарха, удивительная прежде всего “светским” выражением оценки его поведения: он, патриарх, любит сидеть высоко, ездить далеко!».
Такой папоцезаризм Никона, выросший, несомненно, под влиянием католических идей [54], вызывал резкое отторжение у русской аристократии. Различные взгляды у патриарха и бояр были и на Соборное уложение 1649 года. В результате в оппозиции к патриарху оказались представители наиболее влиятельных боярских родов: родственники царя по матери Стрешневы, родственники по жене Милославские, царский свояк Борис Морозов и даже сама царица Мария Ильинична. К ним примкнули князь Никита Одоевский (идеолог и автор Уложения), князья Алексей Трубецкой и Юрий Долгорукий, боярин Салтыков. Неприязнь оппозиционеров к зарвавшемуся патриарху доходила до того, что боярин Стрешнев даже научил своего пуделя складывать лапки крест-накрест, чтобы вышучивать новое патриаршее благословение.