. В своих беседах с Никоном Паисий указывал на различия многих церковных обрядов у русских по сравнению с греческими и на необходимость «исправления» русских обрядов по образцу греческих.
«Эти беседы, на которых Паисий “зазирал” Никона, привели последнего к сознанию необходимости произвести церковные исправления в широких размерах, в видах согласования русских церковных книг, чинов и обрядов с тогдашними греческими, — писал Η.Ф. Каптерев. —
Чтобы поддержать решимость Никона в указанном направлении, Паисий по отъезде из Москвы посылал сюда из Молдавии двух митрополитов: назаретского Гавриила и навпактского Гавриила Власия, которые по поручению Паисия укрепляли Никона в его решимости начать церковную реформу, так что известная и богатая своими последствиями для дальнейшей нашей церковной жизни деятельность Никона во многом обязана и своим началом, и своим общим направлением именно иерусалимскому патриарху Паисию».Вместе с тем сам иерусалимский патриарх допускал крайнюю вольность в отношении церковных таинств и обрядов. Он допускал такие поступки, которые явно свидетельствовали о заражённости греческой иерархии всевозможными латинскими заблуждениями. Так, возвращаясь из Москвы, Паисий остановился в Киеве, где торжественно отслужил литургию в присутствии Богдана Хмельницкого. Когда наступило время причастия, патриарх пригласил причаститься и малороссийского гетмана. Богдан Хмельницкий отказывался, говоря, что не был на исповеди. Тогда Паисий принародно разрешил его от всех грехов — как настоящих, так и будущих — и сказал: «Иди и причащайся». Затем он совершил ещё более дикий с точки зрения православного сознания поступок: повенчал Хмельницкого с бывшей наложницей его врага Чаплинского, хотя та не присутствовала в церкви, а была в другом городе — Чигирине. Вокруг аналоя Хмельницкому пришлось ходить с подсвечником вместо невесты…
В свите патриарха Паисия в Москву прибыл рекомендованный им в качестве переводчика и учителя знаменитый авантюрист Арсений Грек — личность весьма одиозная. Арсений родился около 1610 года: согласно одним источникам, в Солуни, по его же собственным словам — в турецком городе Трикале. Когда ему исполнилось 14 лет, старший брат его, архимандрит Афанасий, отвёз его в Венецию для обучения грамматике. Далее он продолжил своё обучение в иезуитской коллегии в Риме. Впоследствии, находясь в ссылке на Соловках, Арсений признался, что во время пребывания в папской столице он переменил веру, иначе бы его не приняли в римское училище. Позднее он в течение трёх лет обучался в Падуанском университете философским и врачебным наукам. Закончив своё обучение, Арсений вернулся на родину. Однако братья заподозрили его в отступничестве от православия, и тогда он торжественно проклял католическую веру и в 23 года принял монашество.