Ведущий многозначительно улыбался, оттопырив нижнюю губу:
— Так что же могло толкнуть вашу э–э–э любимую, на такой шаг. Как убийство собственного супруга?
Он ревновал Людмилу ко мне, — плакалась рыжая особа, прижимая к сухим глазам платочек. — Он был против нашей связи. О, этот пылкий грек кого угодно мог сжить со свету, но Людмила оставалась верной только мне.
Бедная вдова слушала и не верила собственным ушам. Эту рыжую дрянь она видела впервые. Как подлы люди! Стоит одному оказаться в беде, и вот уже собрались вокруг шакалы и рвут на части его доброе имя.
Больше всего ее поразил шустрый американец по имени Славик Брустер, почему‑то называвший себя «русским полит обозревателем». Собрав вокруг себя «знаменитых людей современной России», он задал им вопрос:
— Не кроется ли за убийством известного антиквара, грека по национальности, что‑то большее, чем банальное ограбление?
Еще как кроется! — вклинился в дискуссию депутат Думы от правых. — Все это происки про президентской партии! Они стремятся опорочить славное имя думских правых. Господин Ангулес, светлая ему память, подумывал о том, чтобы оказать нашей партии серьезную финансовую поддержку. А теперь, после его смерти, эти планы рухнули…
«Еще одно вранье, — подумала Людмила, — Грегор как огня сторонился политических деятелей, и тем более никогда не дал бы им ни копейки».
От всего услышанного хотелось на свежий воздух, но именно это ей запрещено строго–настрого. Да и сама она прекрасно понимала, что неизвестные преследователи не оставят ее в покое, пока не найдут. А уж что они с ней сделают, когда до нее доберутся, — об этом даже думать не хотелось.
После трагической разборки в подвале антикварного магазина на Старом Арбате Рокотов не терял время на переживания о судьбе так погано закончивших свою жизнь наркоманов. Его вообще мало интересовали те, кто отправился на тот свет, пытаясь помешать ему делать свое дело. Вспоминая уроки Савелия, Константин всегда придерживался одного четкого правила: ради благородной цели можно ломиться вперед, переступать через негодяев, которые мешают ее достичь, пытаясь прикончить тебя самого.
Большинство погибших от рук Рокотова были представителями мира теней — самого дна криминального общества. Жизнь этих подонков не имела ровным счетом никакого значения для мира людей, предпочитавших обитать на его светлой стороне. Константину доставляло особое, не сравнимое ни с чем удовольствие ликвидировать тех, кто переполз из своего темного мира в его светлый мир, чтобы оставить кровавый след, а затем вновь отползти в тень.