Но все это происходило далеко. Я накинул паутину на Лири и произнес запирающее заклинание. Среди дня внезапно сверкнула молния, и спустя мгновение загремел гром. Я осторожно потянул паутину, и вместе с этим громко затрещал воздух. Когда я полностью снял паутину, испуганные разумные уже укрылись в трактирах и домах, с недоумением и ужасом глядя на улицу.
Я рассеял Сеть и отпустил Силы. Сразу же кончился треск, и вскоре разумные, настороженно посматривая по сторонам, направились по своим делам. Я вновь взглянул в окно. Что-то было в ткани мира не так, какой-то малый сдвиг непонятного характера беспокоил меня, ибо он выделялся даже на фоне тех изменений, что произошли в структуре Источника.
Астрал не дал мне ответа. Стихии недоуменно сообщили о своем неведении.
Ментальный мир предпочел молчание.
Тогда я своими новообретенными силами решил выяснить причину этого беспокойства, ибо ясно чувствовал, что оно каким-то образом непосредственно относится ко мне. Я обратился к Ситуан, Хранительнице Знаний, с которой прежде не мог общаться. Отклик пришел тут же.
— Что нужно тебе, Ушедший-Из-Тьмы?
— Что происходит в мире сейчас, так влияющее на него?
— Ты сам это знаешь.
— Не увиливай, я прекрасно понимаю, что тебе известен ответ.
— Тогда посмотри на свою спутницу и спроси ее тело, что случилось.
Ситуан замолчала. Я повернулся и взглянул на Лири…
Единственный раз я до этого испытал такое потрясение в своей жизни, лишь один-единственный раз. Это было давно, тогда, когда я понял, какой замок стоит на вершине высокой горы. Тысячи лет прошли с тех пор. Но и сейчас я не мог сдвинуться с места, не мог произнести слова, не мог отвести глаз, ибо видел нечто, недоступное взору других, но так ясно видимое мною.
Нечто, способное привести к моей гибели и гибели моей Империи. Да что там Империи — всего мира, ведь океаны тоже могут не устоять.
Это произошло. В Лири зародилась новая жизнь!
И первым побуждением моим было уничтожить ее вместе с жизнью, которую она, еще не зная того, может дать миру. И поднял я руки, дабы испепелить угрозу… но вскоре опустил их. Великая Тьма, я не могу сделать этого.
Ни я, ни кто-либо другой… я просто ему этого не позволю.
Я, одно из жесточайших существ на Земле, уничтоживший столько разумных собственноручно, сколько никто не уничтожил до меня, я, на чьих руках кровь всей моей родни, я, наблюдавший за смертью и муками бесчисленное множество раз во всем их многообразии, — не смог предать простейшей из смертей эту женщину, которую знал всего один день. Несмотря на то, что ныне угрозу величайшую представляла для меня она и тот, кто зародился в ней, когда я снимал чары с Лири. Никто еще не пробовал заклинания на эмбрионе, это просто невозможно. Величайшая мистерия в мире не поддается исследованию. То, что это произошло сейчас — случайность, случайность роковая и неизбежная. Я услышал, как издевательски хохочет Хаффур, но в его смехе проскальзывали нотки неуверенности, даже страха.