— Ради всех богов, — раздраженно проворчала она. — Ответь, ты когда-нибудь закрываешь рот хоть на минуту?
— Время от времени, — весело ответил Фальк. — Большей частью, когда сплю. Но чаще всего никогда. Так было всегда, даже когда я был еще ребенком. Моя матушка всегда мне говорила: «Фальк, — говорила она, — когда ты откинешься и станешь действовать древним богам на нервы, первое, что им придется сделать, так это прищемить твой язычок».
Фальк весело ухмыльнулся, но его спутница не собиралась разделять с ним веселье. Некоторое время Зара с недоверием пристально смотрела на него, затем рассеянно покачала головой.
— Все из-за этого, — разочарованно пробормотала Зара в тени своего капюшона, скорее самой себе, чем Фальку.
Она проклинала себя за то, что заступилась за него в Хоэнмуте. Ей следовало посоветовать одноглазому с его собутыльниками отрубить Фальку не руку, а отрезать язык, тогда, по крайней мере, сейчас она наслаждалась бы покоем. Нет, ей непременно понадобилось разыгрывать из себя добрую самаритянку, и теперь Фальк прилип к ней, как клещ на месте, до которого нельзя дотянуться, и пьет ее кровушку. Со смиренным вздохом она покачала головой, поскакав дальше по тропинке, которая через несколько шагов впереди сужалась и делала поворот.
Едва они достигли поворота, как Кьелль неожиданно испугался и тихо заржал.
Коротким рывком повода Зара остановила лошадь и правой рукой инстинктивно ухватилась за рукоятку прикрепленного к седлу меча. Но, проследив взглядом дальше по тропинке, успокоилась. Опасность угрожала не им, а юноше примерно лет двадцати, схваченному группой грабителей. Старая лошадь, на которой юноша ехал — по всей видимости, откуда-то из глубины леса, — лежала на боку, пронзенная десятком стрел. Но в то время как для клячи все худшее уже осталось позади, такое нельзя было сказать про ее хозяина. Пятеро негодяев дали волю своей злобе — смеясь и воя, они налетели на молодого человека, который извивался между ними на земле и отчаянно пытался защитить голову руками. Разбойники даже не посчитали необходимым применить оружие, хотя оборванцы были неплохо вооружены. Для измученного юноши они посчитали достаточным и пинков.
Сквозь смех и улюлюканье мучителей Зара смогла различить его голос, правда, слабый и надтреснутый, но все же довольно внятный.
— Пожалуйста, — умолял он и протягивал руки к маленькому кожаному кошельку, который один из мерзавцев, забавляясь, вертел перед самым его носом, и с язвительным смехом отдергивал. — Пожалуйста, не отнимайте у меня это золото. Оно принадлежит не мне, а жителям городка, откуда я еду! Мы бедны и нуждаемся в помощи!