Зара вставила свой меч в ножны.
— Что случилось потом?
Ян покачал головой:
— Точно никто не знает. Когда я был еще мальчиком, жители Мурбрука однажды ночью увидели зарево над лесом и когда прибежали сюда, здание от подвала до крыши было охвачено огнем. Огонь уже невозможно было затушить, и им пришлось дождаться, когда он сам погаснет, а затем заняться поисками останков владельцев, но так никого и не нашли; очевидно, жар был таким, что даже кости сгорели дотла. Во всяком случае, не нашли ни самого Швенда фон Хумбуга, ни членов его семьи. Но иногда светлыми ночами в полнолуние здесь можно и сейчас увидеть, как дети качаются на качелях, а Швенд с женой неподалеку мирно расположился на пикник. Дружная семья, и никому не догадаться, что они мертвые.
— Миленькая история. — Фальк обвел мрачным взглядом руины. — Идеальная история на ночь, что-то вроде «Спокойной ночи, малыши»…
Ян равнодушно пожал плечами:
— По крайней мере, так говорят. — Он встретился глазами с Зарой. — А что вас вообще привело сюда? — спросил он. — След бестии?
Прежде чем она успела ответить, тишину леса внезапно прорезали звуки сигнальной трубы. Звуки доносились издалека, откуда-то с юга, со стороны Мурбрука, из чащи леса.
Ян в ужасе вытаращил глаза.
— Сигнал тревоги! — прошептал он.
— Бестия! — со страхом вымолвила Эла. — Бестия снова напала!
— Черт побери! — Фальк повернулся к Заре. — А мы вот чем занимаемся…
И замер на полуслове, заметив, что Зары уже не было рядом с ним. Едва заслышав первые звуки трубы, Зара метнулась прочь, в направлении, откуда они доносились.
Хотя она, как и все, питала надежду, что тревога не имеет отношения к бестии, инстинкт подсказывал ей, что на кладбище Мурбрука скоро выроют новую яму в жестко промерзшей черной земле.
Зара выскочила из лесу и оказалась на маленькой поляне, откуда раздавались пронзительные звуки сигнальной трубы. В середине поляны на спине лежала молодая женщина, которая казалась спящей, волосы в беспорядке разметаны по земле, пустые и безжизненные глаза пристально смотрели в затянутое облаками небо. Некогда шикарный охотничий костюм был разодран в кровавые клочья.
Зара обошла труп на должном расстоянии, стараясь не ступить в медленно замерзающую кровь. Единственное, что осталось невредимым у Друзиллы фон Дрейк, — это ее лицо, белое и прекрасное, как дорогой фарфор, безупречное и без единой капли крови.
Зара усталым взглядом рассматривала бренные останки у своих ног и разочарованно вздохнула, не обращая внимания на охотника с трубой, который неподалеку с бледным как мел от страха лицом все трубил и трубил тревогу. Где-то в подлеске на краю поляны становился все громче цокот копыт и возбужденные, перекрикивающие друг друга голоса, но Зара не отводила глаз от прекрасной жертвы. Запах крови, исходивший от трупа, был тяжелым и дурманящим, как от большого количества пролитого вина, но когда Зара глубоко вдохнула медно-аммиачный воздух, она ощутила еще какой-то другой, слабый, горьковатый запах, почти заглушенный запахом крови, напоминавший приторный запах повядших кладбищенских цветов.