Такое отношение к человеку сохранилось в западной цивилизации и поныне. Точнее, оно даже усилилось, поскольку стоимость жизни в обществе культивируемого индивидуализма существенно возросла, а спад рождаемости, затронувший почти все развитые индустриальные страны, сделал жизнь каждого человека поистине уникальной.
Страны Запада при осуществлении военных действий панически боятся людских потерь и стараются избегать их всеми возможными способами. Гибель одного-единственного солдата при проведении какой-нибудь «миротворческой» операции вызывает целый шквал общественного негодования, ветеранам «Бури в пустыне» каждое недомогание до сих пор компенсируется громадным количеством весьма дорогих государственных льгот: еще бы, они пострадали в «битве за демократию», а за судьбой нескольких рядовых, случайно попавших во время Косовского конфликта на территорию Югославии, с напряженным вниманием следила чуть ли не вся Америка.
Напомним, что миротворческие подразделения США покинули Сомали после того, как 18 солдат угодили в засаду и были убиты. А когда президент Клинтон приказал бомбить Сербию, он одновременно распорядился, чтобы самолеты не опускались ниже 15 тысяч футов – нельзя рисковать жизнями американских пилотов
[18].
В рамках классической «европейской войны» эта специфическая слабость Запада использована быть не может: здесь, в основном, происходит столкновение техники, а не людей. Зато она вполне успешно может быть использована в русле тех новых военных стратегий, которые современный Запад называет «террористическими».
Президент той же Югославии, Слободан Милошевич, например, мог если и не выиграть необъявленную войну против стран НАТО, то по крайней мере нанести им удар такой силы, от которого общественное сознание Запада оправилось бы очень не скоро. Для этого ему нужно было только собрать старую сельскохозяйственную авиацию, которой у Югославии вполне достаточно, загрузить ее бомбами средней мощности, что для югославских военных также проблемы не составляло, и в хаотическом порядке, ночью направить через Адриатику. Полетное время до итальянской границы примерно сорок минут, цели, движущиеся на малой высоте и с низкой скоростью, обнаруживаются радарами плохо, ночное время ограничило бы возможность использования истребителей с американских авианосцев, а противовоздушная оборона Италии, по сообщениям самих же итальянских газет, в случае нападения продержалась бы всего две-три минуты.
Южная Италия в тот момент была забита складами горючего, смазочных материалов, техники и боеприпасов для войск НАТО. Огненный ад, который бы там возник, похоронил бы все надежды стран Запада на бескровное умиротворение.