На четверную ночь видение вернулось. Все было, как и раньше, с той лишь разницей, что теперь я видел меньше Кэти и больше яркого света.
Она сказала: «Пойдем со мной. Я хочу кое-что тебе показать», и я каким-то образом вошел в видение. Мы двинулись по узкой тропе в широкую долину с двумя высокими зазубренными горными цепями по ее сторонам.
«Это жизнь, — сказала она. — Через долину идут многие тропы, и ты встретишь разных людей. У каждого будут свои представления о хорошем и плохом, поэтому просто воспринимай их такими, какие они есть. Некоторые из нас идут по ровной поверхности, другие проводят свою жизнь, поднимаясь вверх».
Затем черты Кэти медленно растворились в ярком белом свете.
Кэти не покидала меня, она была в свете, она стала светом, и для этого света не было преград. Свет шел от нее ко мне, и ощущение этого света никогда не покинет меня, потому что оно стало частью меня.
Когда видения прекратились, чувство потери уже не вернулось. Эти переживания были такими яркими, реальными и вдохновляющими, что я не сомневался в них. Они казались завершенными и целостными.
Тридцатидевятилетняя Розалин — консультант по химическим зависимостям из Вашингтона. Ей открылась исцеляющая сила молитвы и прощения.
Дядя Мики жил с нами после развода моих родителей, когда мне было семь лет. Он был алкоголиком, и моя мать пыталась ему помочь. Но в течение двух лет, что он жил с нами, я переносила сексуальное насилие, которое нанесло мне тяжелую травму.
К тому времени, как мне исполнилось семнадцать, я уже была алкоголичкой. А в восемнадцать начала употреблять наркотики. Я пила и кололась много лет, а затем прекратила.
Чтобы оставаться трезвой, мне необходимо было вернуться в прошлое и взглянуть на людей, места и события, которые повредили мне. Я должна была быть честной относительно их влияния на мою жизнь. Я должна была также примириться со своим дядей, потому что предпочла поверить, что, если бы не его алкоголизм, он бы не тронул меня.
Я написала дяде Мики письмо, в котором рассказала о том, что чувствовала, и сообщила, что не таю на него зла. Но я не знаю, получил ли он это письмо. Много лет я просила Бога позволить моей любви искупить грех дяди Мики.
Весной этого года я спала и внезапно проснулась. Я повернулась и увидела рядом с кроватью Иисуса и дядю Мики! Я видела только их головы и плечи, а за ними был яркий свет.
Все заполнила атмосфера любви и в то же время важности. Господь задал мне вопрос, который я услышала внутри себя. В Его голосе были сила и нежность.
Иисус спросил: «Винишь ли ты в чем-нибудь этого человека?» Я ответила Ему: «Нет». Затем Иисус посмотрел на моего дядю и сказал: «Я тоже ни в чем его не виню». После этого я поняла, что дядя Мики обрел покой и находится с Богом, что теперь он свободен. Через несколько дней я получила письмо от матери, в котором она сообщала, что дядя Мики умер.