– «А заглянешь в душу – крокодил», Антон Павлович Чехов, – посмеялась над Майей Алевтина Васильевна, но Майя не обиделась.
...Варвара Фоминична спала. Приняла какие-то таблетки, чтобы меньше времени осталось гадать о своей судьбе. Чтобы легче дожить до среды. Перед тем ходила к автомату, звонила на работу Василь Васильевичу. «Велела ему не приезжать, – доложила она в палате. – Еле уговорила. – И объяснила: – Не могу я сегодня с ним еще разговаривать».
Тамара Георгиевна тоже лежала с закрытыми глазами. По тому, как время от времени беспокойно шевелилась, было ясно, что не спит. Думает.
Ветер за окном стих. Небо поднялось и посветлело. Майя пошла выключить свет.
Тамара Георгиевна думает?.. Раз все понимает, значит, и думать может? Но ведь она забыла слова. Как же она думает без слов?.. Интересная загадка.
Василь Васильевич сидит на стуле около жены и пытается, в свою очередь, осознать создавшееся положение. На консультацию к нейрохирургам по пустякам не возят. Как ни далек он от медицины, понимает и то, что затемнение, запечатленное рентгеном на снимке, доброе вряд ли сулит.
Варвара Фоминична ведет себя непоследовательно. Первым дело сообщила ему новость в наихудшем виде: без операции вряд ли обойдется; Анна Давыдовна, хоть и устраивает консультацию, по всему видно, сама ни в чем не сомневается. А консультация ей нужна для очистки совести; и кто возьмется оперировать, пока не посмотрит больного? На операцию она, Варвара Фоминична, согласия не даст, потому что и так и так один конец.
Лицо у Василь Васильевича, по мере того как жена излагает свои соображения, как бы окаменевает. Никакого на нем выражения, как у глухого при звуках музыки.
Заметив это, Варвара Фоминична переходит на мажор:
– А вообще-то ничего не известно. Что они, врачи, понимают? Любят преувеличивать. Вспомни нашу Валентину. – И рассказывает всей палате про знакомую врачиху, которая в каждой болезни всегда усмотрит самое худшее. Если бронхит, паникует, что воспаление легких; если обычный сердечный приступ, у нее уже готов инфаркт миокарда. – Не все врачи такие, конечно, но вообще я замечала, – подытоживает Варвара Фоминична. – Очень много знают, вот у них от знания глаза велики, – переиначивает она поговорку.
Пример знакомой докторши не оказал, однако, на Василь Васильевича должного воздействия, и Варвара Фоминична тогда говорит:
– И чувствую я себя сегодня гораздо лучше. Он явно сомневается на этот счет.
Она берет его руку в свою:
– Честное слово!
Темные складки на лице Василь Васильевича немного разгладились, он ответно пожимает руку жене, и Майя, как ни тихо, застенчиво он это произнес, слышит: