— А как же? — так же важно и нарочито солидно подтвердил Борис.
— Вообще-то, конечно, я не о том спрашивала. Я спрашивала, в смысле, что будет со мной… Тьфу, опять не то сказала!.. Ну ты понимаешь, о чем я?
Он сел за стол напротив нее, подвинул к себе свою тарелку и уже без тени улыбки произнес:
— Да понял я, конечно, понял. Все у тебя с книжкой будет нормально. По крайней мере, те наброски, которые ты мне показывала, очень даже неплохо написаны… А что касается издательства?.. Ну, тут ты знаешь, «в каждой шутке есть доля шутки». На самом деле вполне можно издать твою повесть за свой счет. Или у тебя там по объему, скорее, роман намечается?
Поля даже вздрогнула, так резко и страшно оборвалось что-то внутри. Серебряная вилка выскользнула из ее пальцев, как подтаявшая сосулька, и звонко ударилась о край тарелки. Борька, ее Борька, вернее, тот человек, которого она когда-то могла называть «мой Борька», сказал это. И сказал вполне серьезно. Но самое страшное было даже не это. Поля абсолютно точно знала, что он слишком умен, слишком проницателен, чтобы не понять, какой именно ответ она желала услышать и какого ответа боялась. Значит, эту фразу, нарочито небрежно загримированную под супружескую внимательность, он произнес специально?
А глаза его, серые, с темными крапинками и темными же ободками вокруг радужной оболочки, остались невозмутимо спокойными и даже слегка равнодушными, будто думал он до сих пор о чем-то далеком, своем, а на нее, с ее выеденного яйца не стоящими исканиями «творческой» личности, отвлекся лишь походя, чтобы через минуту снова погрузиться в собственные проблемы.
Она прокашлялась, прикрыв губы салфеткой, — ком, подкативший к горлу, мешал дышать. Заставила себя отрезать кусочек голубца и положить его в рот, и только потом произнесла со старательным равнодушием:
— А, повесть, роман… Какая разница? Я, если честно, еще сама толком не знаю, что из всего этого получится. И не будем больше об этом, ладно?.. Я о другом хотела с тобой поговорить. Если уж мы решили отпраздновать твой день рождения в узком кругу и дома, то, может быть, ты хочешь, чтобы я сама состряпала праздничный торт?
— Зачем? — Борис с искренним недоумением пожал плечами. — Тетя Даша все приготовит… Нет, ну, конечно, если тебе очень хочется несколько часов покрутиться у плиты, то — пожалуйста!
— Да нет, я просто предложила, — она отодвинула от себя тарелку и встала из-за стола. — И, вообще, ты знаешь, я почему-то сегодня очень устала. Пойду, наверное, лягу…
Он не стал возражать. Впрочем, Поля и не ожидала другого. Прошла в спальню, расправила постель, юркнула под одеяло. Долго и бессмысленно вглядывалась в неровные тени, бегущие по потолку, а потом уснула…