Чтобы выдержать перечисленные условия, надобны не только педагогические способности.
Эх, дал маху сэр Роберт, купился на столичные и заграничные дипломы, размечтался о том, как в урочный вечерок порадует ученую публику чтением вслух выбранных глав из истории графства... Промахнулся сэр Роберт. Не те это были люди. Было им не до истории графства.
Ну, кто, кроме неудачников, согласился бы отправиться в нортумберлендскую глухомань? Неудачники и согласились, по преподавательскому прежнему опыту уверившиеся, что только в такой дыре им и место.
Повар, едва их увидел, сразу и засмеялся: «Эти научат».
Сэр Роберт по обязанности опекуна раз в неделю наведывался в Шелл-Рок. В пиршественном зале беседовал с преподавателями о достижениях современной педагогики. И тогда подлый повар выказывал себя с наилучшей стороны, стараясь заслужить доверие.
На первое подавал суп шотландский из баранины, затем – форель, запеченную в тесте, ветчину и говядину вареную с картошкой или шпинатом, – все, как положено, вполсыра, зато на серебре. Для привередливых, пожалуйста, предлагались горчица, уксус, маслины. На второе появлялись национальные жареные куропатки, красные и черные, дикая утка в соусе винном, паштеты и сыры нескольких сортов, плум-пудинг специально для гувернантки, а на сладкое: яблоки и груши, грецкие орехи, миндаль, фиги и апельсины.
И за десертом наполнял серебряные кубки всем желающим мадерою и шерри, кларетом и портвейном, а гувернантку потчевал самодельным, из крыжовника, шампанским.
И заслужил доверие сэра Роберта! Удостоился должности эконома по совместительству.
Но сэр Роберт умер, когда Оливеру исполнилось восемь. И с того дня в замке начался настоящий голод.
Разумеется, учителя могли бы покупать еду у местного населения. Но экономный повар не торопился выплачивать им жалованье. Был мужиком плечистым, в коридоре запросто впечатывал в стену недовольных. Еще и сокрушался над поверженным: «Ой, извиняйте, сэр, темнотища тут у нас – зги божьей не видать».
Учителишки-то были дохлые: кто чахоточный, кто в пенсне, кто и со слуховым аппаратом. Даже всем скопом не справились бы они с поваром.
Немудрено, что начали они выпивать, а выпивши, волочиться за гувернанткой, драться между собой из ревности или просто по пустякам, а ученика своего оставили на произвол самообразования.
Оливер, бывая слушателем нетрезвых витийств, свидетелем беспорядочных половых отношений и косолапых мордобитий, сызмала и навсегда разочаровался в английской интеллигенции.
Не дорого ценил и родственные узы, – сэр Чарлз, если сталкивался с мальчиком в коридоре, всматривался слезящимися... силился что-то припомнить... нет, прошатывался мимо!