Джим первый нарушил молчание:
— Джерри, ты делала много разных дел на ранчо. Ты умеешь объезжать лошадей, загонять скот и выгонять его на пастбище, чинить изгородь, ты можешь даже приготовить вполне сносный обед на кухне в усадьбе. А у тебя была когда-нибудь команда в твоем подчинении?
Джерри сразу словно приросла к земле. Ну вот, началось, подумала она. Единственное, чего она не могла понять, — почему он говорит так тихо и спокойно.
— Нет, — ответила она. — Никогда. У нас раньше служил надсмотрщик.
— И он управлял своими людьми железной рукой и строгой дисциплиной?
— Да. Иначе бы они его не слушались.
— Вот именно. — Голос Джима стал суровее. — А ты должна уже понимать, как надсмотрщик или хозяин может выразить симпатию или сочувствие к тем, кто на него работает? Он делает все вместе с ними и никогда не прикажет им делать то, что сам он не может или не хочет делать. Он всегда скачет впереди и, если надо, загоняет самого дикого и опасного быка. И все знают, что он рискует жизнью, если промедлит хоть долю секунды.
— Да, наверное, вы правы, — сказала Джерри.
— А с другой стороны, он дает указания своим людям, и они ему беспрекословно подчиняются. Иначе он их увольняет тут же без разговоров.
— Вы о том, что я сделала сегодня утром? Джим, я знала то, чего вы не знали… Эти животные уже привыкли к человеческому обращению. Они были не опасны, они никого не затоптали бы.
— Это не имеет совершенно никакого значения. Я дал тебе приказание — как члену моей команды. Ты его нарушила.
— Если вы собираетесь читать мне нотацию, Джим, то я признаю вашу правоту. Да, я поступила неправильно. Больше такого не повторится. Простите.
Они помолчали несколько минут, и когда он заговорил, голос у него был все такой же тихий:
— Эта команда ковбоев, что сидят там сейчас у костра, Джерри, — самые опытные и надежные конюхи и самые отчаянные головы, я бы сказал, во всей стране. Если я хоть чуть ослаблю узду — они немедленно от меня сбегут.
Джерри негромко рассмеялась:
— Вы считаете, что из-за моего поступка они почувствовали в вас слабинку?
Она ощутила, как он весь напрягся.
— Если бы тебе сошло это с рук — да, думаю, почувствовали бы, — холодно ответил он. — Ты должна это понимать.
— Да, я понимаю, — кивнула Джерри.
— Ну тогда, думаю, мы все прояснили и не будем держать друг на друга обид, — сказал Джим и поднялся.
Джерри осталась сидеть на месте, не шелохнувшись.
— Кстати, — сказал Джим откуда-то свысока. — Тебе, может быть, интересно будет узнать, что сегодня днем Дэвид Ренделл добрался наконец до усадьбы. Когда мы с Биллом приехали, Лулу как раз кормила его ужином.