— Ты зачем пришел?
— Странно! — ответил Петр, стараясь превратить разговор в шутку. — Пришел к тебе, к сыну. Куда же мне еще идти?
— Я тебя не звала и делать тебе здесь нечего. Уходи!
— Тоня!
— Уходи!
— Уж помирились бы, что ли, — вмешалась Анна Андреевна.
Тоня бросила на нее гневный взгляд:
— Не твое дело, мама!
— Мне что? Нехорошо вот только получается.
Тоня круто, повернулась и ушла в горницу. Петр поерзал на стуле и тоже поплелся в горницу. Его упрямство вывело Тоню из терпения.
— Сию же минуту чтобы тебя здесь не было! — еле сдерживая себя, проговорила она. — Или уйду я, слышишь?
— Ну, зачем же так, Тоня?
— Уходи! Не могу смотреть на тебя после вчерашнего.
Петр понял, что его упрямство может довести их до новой крупной ссоры. И он вышел в кухню.
Тоня посадила Славика на ковер, набросала ему игрушек и, неостывшая еще от гнева, стала у окна. За окном тихо шелестела сирень, падал мелкий дождик. Тоня слышала, как о чем-то бубнит в кухне Петр, слышала тихий голос матери и никак не могла понять, о чем у них идет разговор. Ее душили слезы, и она сдерживалась только потому, что Петр еще не ушел. И когда Тоня скорее почувствовала, чем услышала, что муж ушел, она легла на диван и дала волю слезам. Скоро плач перешел в рыдания.
Заплакал и Славик, потянулся к матери. Она не обращала на него внимания, и Славик заплакал еще громче. В горницу заглянула Анна Андреевна и проговорила:
— Какой баламут, какой баламут, прости господи!
Она взяла Славика на руки и унесла в кухню, утешая его.
Наплакавшись, Тоня задумалась. Она знала Петра со школьных времен. После десятилетки они поступили в разные институты. Уже окончив второй курс, приехав домой на каникулы, она встретилась с Петром в саду на танцевальной площадке, обрадовалась — все-таки школьный товарищ, одноклассник! Они провели вечер вместе, вспоминали друзей и товарищей, учителей, свои шалости. Как-теперь это было далеко! Им обоим было хорошо, воспоминания сблизили их. На следующий вечер встретились снова. Она удивилась, когда узнала, что Петр бросил институт.
А ведь он был очень способным. Трудно было сказать, по какому предмету он лучше успевал — все ему давались легко. И увлечений у него было много, самых разных. Он даже писал стихи в школьную стенную газету. Петру говорили: «Хорошие стихи! Работай серьезнее — может, поэтом будешь». Но к стихам Петр скоро потерял интерес. А тут Игорь Васильев, с которым он сидел за одной партой, столько чудес рассказал про математику, что Петр не выдержал и записался в математический кружок. Преподаватель математики нашел у Ладейщикова большие способности к этой точной и трудной науке. И, может быть, Петр действительно со временем стал бы хорошим математиком, но у него нехватило выдержки, усидчивости и на этот раз.