Доктор слегка отстранился.
— Писал для себя. Просто впечатления…
— Сытый африканский осёл! — заревел Ришелье и с размаху ударил доктора папкой по лицу. — Вот тебе впечатления!.. Я тебе покажу впечатления, глупая скотина!
Генерал швырнул папку на стол. Его трясло от ярости. Он ругался самыми грубыми солдатскими словами. Наконец, приказал застывшему у дверей капитану Жозефу:
— Убрать эту тварь!
3
Арест — доктора Решида взбудоражил весь город. Только об этом и говорили. Что случилось? Почему арестован? Каждый высказывал собственные предположения:
— Говорят, оружие партизанам возил!
— Говорят, генералу в лицо плюнул!
— Говорят, полковника Халеда оперировал.
— Говорят, дочку Абдылхафида хотел увезти!
К полудню возле больницы Решида собралось множество парода. На улицу вышли даже больные, пришли женщины с детьми. Люди всё прибывали, и толпа накатывала на тротуар. На голову генерала и на весь его род сыпались проклятья. А тут ещё пришла мать доктора — Джамиле, вся в чёрном, горько рыдая. Возмущение достигло предела. Послышались возбуждённые голоса:
— Чего стоять? Пошли к генералу!
— Правильно! Пусть освободит доктора или нас вместе с ним посадит!
— Идёмте! Утопающий дождя не боится!
— Мольбой пощады не вымолишь!
— Идём к генералу!
Толпа заволновалась и бурной рекой потекла по улице к военному гарнизону.
В это время Ришелье слушал доклад коменданта. Толпа собралась возле больницы? Хорошо, пусть собираются. Шумят? Пусть шумят, пусть поднимают пыль. Тот, кто готов к урагану, не боится ветра.
Пришёл полковник Франсуа, дополнил доклад коменданта некоторыми подробностями. Ришелье сказал ему с укоризной:
— Вы, полковник, хотите и на корабле плыть, и шторма боитесь. Так ничего не выйдет. Если трусите, так оставайтесь на берегу, отойдите от моря подальше. А всего лучше, езжайте в Сахару и продолжайте свои изыскания о несуществующей истории Африки. Право слово! На пыльных полках архива найдётся местечко и для ваших домыслов.
Некрасивое, иссечённое морщинами лицо полковника Франсуа густо покраснело. Ему ещё не проходилось выслушивать таких оскорблений. Он даже смешался и не сразу нашёл, что ответить. Генерал поднялся и, высокомерно глядя на Франсуа, отрезал:
— Всё, полковник. Можете заниматься своими служебными обязанностями.
Франсуа чуть не до крови прикусил губу.
Когда за ним захлопнулась дверь, генерал выругался:
— Подлец! Трус несчастный! И ещё смеет называть себя французом!
Майор Жубер сочувственно улыбнулся генералу, а тот так злобно смотрел на коменданта, словно Жубер, а не Франсуа вывел его из себя.