— Во-первых, я не хочу ожерелья. Я хочу тебя, и ты мне обещана.
Шарлотта вздрогнула от откровенной чувственности в его глазах.
— Но…
— Обещание есть обещание. Чем дольше я жду, тем сильнее хочу тебя.
Она закрыла глаза.
— Мне нехорошо.
— Если ты упадешь в обморок, мне придется взвалить тебя на плечо и нести к карете. Люди станут судачить.
— Я…
Он снова поцеловал ее. Она чувствовала мужской жар и сталь кортика, когда Гидеон прижался к ней. Его сила удержала ее, не позволив сползти по стене на пол. Он целовал ее до тех пор, пока ее перестало волновать, что их могут тут увидеть.
Больше не имело значения, кто из них спровоцировал это горячее притяжение. Да, она изливала всю свою страсть в дневник. Но он снял путы с этой страсти и превратил написанное на бумаге в реальность.
— Вот что нужно сейчас делать. — Он отстранился, но столь властно оставил отпечаток на ее теле, что она будет чувствовать это до утра.
Она медленно открыла глаза и по выражению его лица поняла, что он хочет ее.
— Нам нужно вернуться в зал, — прошептала Шарлотта.
— Да. — Он сдвинул шляпу. — Хотя я предпочел бы остаться.
— Прости, что заставила тебя принять приглашение.
Его глаза тепло блеснули.
— Оно того стоило. Но я отведу тебя в бальный зал только при условии, если ты поклянешься, что не позволишь другим мужчинам смотреть на тебя.
— Я прошу о том же одолжении. Я видела, как ты танцевал с этой леди в бриджах.
— Хочешь — верь, хочешь — нет, но я думал, что это твоя кузина Хлоя.
Гидеон не отходил от Шарлотты до конца маскарада. Он следовал за ней, словно был не пиратом, а служанкой Клеопатры.
Он думал о том, что она сказала. Шарлотта, возможно, неопытна в мирских делах, но… У него множество друзей. Это правда. Но слишком долго он жил без семьи, у него нет ни братьев, с которыми можно повздорить, ни сестер, которых нужно защищать. В тяжелую минуту ему не на кого положиться, кроме Кита, который завел собственную семью.
Поздно ночью, вернувшись домой, Гидеон сообразил, что только со слугами может поделиться воспоминаниями, только они остались от его прошлого.
Он мог положиться на них.
И его единственная родная душа, Сара, его маленькая дочь, которую он редко видел, может положиться только на него, а он ее подвел.
Когда умерли его отец и жена, он искал убежища в алкогольном тумане. Он сам стал живым мертвецом. Один запойный день перетекал в другой.
Когда умирающая бабушка Сары твердила, что вовлечь маленькую девочку в его ужасную жизнь — злодеяние, он согласился. Ему не приходило в голову изменить образ жизни. Он словно рассыпался на куски и долго не мог собраться, чтобы задуматься о том, жив ли он вообще. Если бы он мог стереть прошлое и предотвратить будущее, то испытал бы огромное облегчение. И все же нельзя сваливать все на горе.