— Вот это работяга! — Он гордился Сиам. — Надралась только после того, как трижды вышла на «бис».
Гримерная, она же душевая, располагалась в сыром цементном углу. Сиам упала головой на столик. Она едва держалась на краю деревянной скамьи, привинченной к влажной стене. Вокруг щеки расплывалась беловатая жидкость, вытекавшая у нее изо рта.
— Сиам! — Барни приподнял ей голову. — Дайте полотенце!
Импресарио скрылся за душевой кабинкой и вернулся с полотенцем. Барни вытер рвоту у нее со щеки и с губ.
— Я пытался ее оживить: давал черный кофе, томатный сок, но ничего не подействовало. Жаль, что вы опоздали. При таком малом количестве зрителей я прервал антракт и продолжил представление.
— Вызовите такси.
Импресарио исчез. Барни схватил ее сумку и смахнул в нее все, что валялось на столе. От Сиам отвратительно пахло. Барни потащил ее наверх, но тут вернулся импресарио. Он с энтузиазмом подхватил безжизненное тело.
— Она восхитительна! Когда, по-вашему, она сможет снова у меня выступить?
— Точно сказать не могу. Примерно через полгода.
Получив этот ответ, импресарио с вожделением посмотрел на Сиам.
— Знаете, — бесстыдно продолжал он, — я любитель хороших представлений. Живу ради того, чтобы увидеть появление новой звезды. Подобно всем фанатикам, я сентиментален. И не возражал бы заплатить ей больший процент от выручки. На нее еще будут сбегаться! Даю голову на отсечение, не пройдет и года, как она потянет на миллион!
— Такси придет?
— Пока мы выберемся, оно уже будет ждать.
Барни потащил безжизненное тело через темный зрительный зал.
— Представляете, — все больше воодушевлялся импресарио, — как ее будут раздирать на части? — Его голос гремел уже в пустом зале. — Миллионы людей отдали бы правую руку, лишь бы оказаться на ее месте. Скажите, она преодолела свою женскую слабость?
— Что вы имеете в виду? — спросил Барни, несший девушку на руках по проходу.
— Сначала я слышу, что она собирает полные залы, дальше выясняется, что она не выдержала гастролей. Я ничего не мог понять. Она подавала большие надежды. Потом мне сообщили из конторы Доджа, что ее сняли с турне, потому что у нее появилась какая-то женская слабость.
Барни выволок Сиам в вестибюль. Там висела большая фотография поющей Сиам. Подкатило такси, импресарио поспешил распахнуть двери. Барни залез на заднее сиденье и втянул за собой девушку.
— Передайте ей привет от меня. — Импресарио не мог отвести взгляд от ее неподвижного лица.
Барни велел водителю отвезти их к ближайшей закусочной. Там он взял черный кофе и попытался привести ее в чувство. Отпив немного, она с отвращением скривила губы. Тогда он попросил водителя отвезти их в кафе-мороженое и подождать у входа. Голос поп-певицы из музыкального автомата, исполнявший джазовый «скат», удачно отпугивал подростков. Барни выбрал в нескончаемом меню блюдо под названием «Королевская банановая баржа». Оно подавалось на серебряном десертном подносе длиной в добрый фут. Здесь были нарезанные кусочками бананы, вишневый сироп, вишенки, горы взбитых сливок, французское мороженое «мока», орехи, персики, клубника. Баржа стояла на якоре посреди залива из шоколадного сиропа.