Он успел прийти к мосту вовремя. Дорогу ему, правда, преградили марширующие бойскауты с рюкзаками за плечами. Сиам помахала рукой и поспешила навстречу. У нее была оживленная походка, гордый вид, она глубоко дышала. На ней были мохнатый свитер-водолазка и шерстяная юбка. Лицо сияло без грима. Волосы зачесаны назад. Казалось, она приготовилась к партии в теннис.
— Ты что, увидел привидение? — Сиам врезалась в него своим плоским животом.
— Не совсем, — польстил он ей.
— Понюхай меня.
Он наклонился и понюхал ее ухо.
— Нет, не ухо, дурачок.
Не дожидаясь указаний, он понюхал ее шею.
— И не шею. — На них уже обращали внимание бойскауты. — Ты меня смущаешь. Прекрати!
Он растерянно развел руками.
— Я готов нюхать что угодно.
Рассмеявшись, она приказала:
— Нюхай подмышки.
— Ты сумасшедшая!
— А ты желторотый юнец!
Они старались побыстрее миновать строй бойскаутов.
— Что могло случиться с твоими подмышками?
— Ну, если тебе не интересно…
Он оглянулся и, загородив ее от бойскаутов, обнюхал с обеих сторон.
— Ничего не чувствую.
— Вот именно! На подготовку к встрече с тобой у меня ушел целый час. А взгляни на мой бюстгальтер!
Он полагал, что ее оживление переходит все границы приличия. Однако она не позволила ему самостоятельно решить, заглядывать туда или нет. Схватившись за свой ворот, она оттянула его далеко вниз. Он заглянул ей за ворот, хотя это напоминало акробатический номер. Бюстгальтер сиял белизной. Он продолжал вышагивать рядом. Она наконец оставила в покое ворот.
— Чем ты занимался в городе?
— Одними глупостями.
— Например?
— Помнишь наш вчерашний разговор о том, что надо добиться, чтобы на тебя обратили внимание?
— Я сказала, что ты сделаешь это, если захочешь.
— Я побывал у знакомого фотографа с целью договориться о съемке в голом виде для рекламы. Хочу поснимать тебя.
Она немного поколебалась, мельком заглянула ему в глаза и ответила:
— Я согласна.
Он улыбнулся, видя, что согласие далось ей с трудом.
— А я нет.
— Почему? — Его внезапный отказ эксплуатировать ее тело ставил ее в неловкое положение.
— Я посмотрел, как это делается, и решил, что это негуманно.
Больше он ничего не сказал. Она отвернулась. Он заглянул ей в лицо и был удивлен тем, как на нее подействовал его отказ. Хотя она казалась ему красавицей даже в слезах.
Сиам вытерла слезы дрожащей ладонью. Взяла его за руку и крепко прижала ее к себе.
— Давай попробуем твой яичный крем.
Они достигли Бродвея и вошли в первую попавшуюся кондитерскую. На прилавке с газетами продавались издания на идише, испанском, немецком, русском и греческом языках. Магазинчик был маленький, но у щербатой мраморной стойки торчало несколько высоких вращающихся табуретов. Свет проникал только через витрину.