Вряд ли Иванов, даже если и знал этот миф достаточно хорошо (а с А. Кондратьевым он не мог не встречаться на собраниях многочисленных литературных обществ, членами которых они совместно были), имел намерение каким-то образом перенести его в свое позднее стихотворение, однако несомненно, что не только привлекшая наше внимание формула должна служить основанием для соположения двух произведений.
Если для Иванова принципиальным является противопоставление поэта и черни, разрешающееся презрительным жестом, то стихотворение Полякова построено (хотя и значительно менее искусно, чем это сделано у Иванова) на иной, более сложной мысли: да, я поэт, отдающий свои стихи бессмысленной черни, но именно она спасает меня от смерти в час войны. Для подчеркивавшейся надменности Полякова, резче всего проявлявшейся в поэзии, такой ход был достаточно необычен, и потому можно предположить, что в сознании Иванова произошло взаимное наложение воспоминания о личности автора и стихотворного смысла. Позднейшее стихотворение, опирающееся на опыт забытого поэта, не только нечувствительно возвратило опыт поэта читателю, напомнив о существовании такого автора, но и слило воедино облик его лирического героя с запомнившимися строками, так этому облику противоречащими.
Можно надеяться, что подобного рода ходы, раскрыть которые еще предстоит, создадут для сегодняшнего читателя более сложную картину позднего творчества Георгия Иванова, чем то нередко представляется.
5. К истории диалога Блока и Зинаиды Гиппиус
Напомним чрезвычайно известное стихотворение Блока:
Женщина, безумная гордячка!
Мне понятен каждый ваш намек,
Белая весенняя горячка
Всеми гневами звенящих строк!
Все слова — как ненависти жала,
Все слова — как колющая сталь!
Ядом напоенного кинжала
Лезвее целую, глядя в даль...
Но в дали я вижу море, море,
Исполинский очерк новых стран,
Голос Ваш не слышу в грозном хоре,
Где гудит и воет ураган!
Страшно, сладко, неизбежно, надо
Мне бросаться в многопенный вал,
Вам зеленоглазою наядой
Петь, плескаться у ирландских скал —
Высоко — над нами — над волнами —
Как заря над черными скалами —
Веет знамя — Интернацьонал!
Обстоятельства создания этого стихотворения, написанного на книге, посланной З.Н. Гиппиус, хорошо известны, и не будем их пересказывать (вполне удовлетворительны в этом отношении комментарии В.Н. Орлова к известному блоковскому восьмитомнику[838]). Но приведем тоже, в общем, достаточно известную реакцию Гиппиус на эти стихи: «На одной из книжечек — стихотворение Блока, написанное прямо мне. Лучше не говорить и о нем. Я его не помню, помню только, что никогда Блок таких пошлостей не писал. Было как-то, что каждому своя судьба (или вроде), — ...«вам — зеленоглазою наядой плескаться у ирландских скал» (?) «мне» — (не помню что) и «петь Интернационал»...»