Кстати, господин Николло вовсе не обязан был нас сопровождать, и я бы даже обрадовался его отсутствию на борту. Слишком много тут имелось вещей, которые не хотелось «светить». Однако отказать старому морскому волку, всерьез заинтересованному необычным парусным вооружением и другими деталями нового корабля, мы не осмелились. Это могло вызвать никому не нужные подозрения. Так что – пусть смотрит, ничего не поделаешь.
Тянуть кота за хвост не стали и, не медля, отдали швартовы. На корме взвился подхваченный утренним бризом наш свежепридуманный флаг – белое полотнище с двумя голубыми полосами и шестиконечной звездой со вписанным в нее серпом и молотом, вызвав удивленный вздох в толпе провожающих. Пользуясь только небольшими треугольными парусами на бушприте, отошли от причала. Кстати, так как я ни разу не морской человек и не собирался запоминать зубодробительные названия парусов, а у местных за почти полным отсутствием многомачтовых кораблей подобная терминология еще не выработалась, пришлось придумывать ее самому. В данном случае, для упрощения дела, решил-таки изобрести велосипед, а не тупо копировать непонятные слова из морских справочников моего мира. Поэтому разработал простые и четкие буквенно-цифровые обозначения. Мачта называлась латинской буквой в алфавитном порядке, начиная с носа, а парус на ней – цифрой, начиная с самого нижнего. Таким образом, в данный момент корабль двигался под парусами А-один и А-два. Система оказалась удобной и поддавалась расширению вплоть до почти бесконечного числа мачт и парусов, буде возникнет такая надобность.
Испытания продолжались двое суток, причем на вторые даже разыгрался легкий шторм, так что выход в море оказался действительно максимально приближенным к «боевому». Все работало прекрасно: и рулевое устройство, и приспособления для управления парусами, и насосы, и система спуска шлюпок. Даже тренированный только на суше экипаж соответствовал. Все верно и резво исполняли команды боцмана, и никто, слава богу, не сорвался с мачты даже при волнении. Что только подтверждало верность методики подготовки и позволяло мне собой гордиться. В корпусе не образовалось ни малейшей течи – «фирма» семейства Спинола подтвердила свою высокую репутацию, чему находившийся на борту представитель упомянутого семейства был несказанно рад. И тоже гордился. Капитан же Джакомо гордился тем, что ему доверено управление таким навороченным, по местным меркам, судном, Анна чрезвычайно гордилась приобретенными навыками расчета курса, впервые успешно примененными в реальном деле. Остальные члены экипажа, судя по их радостным лицам, тоже явно чем-то там гордились, но у меня уже не было сил вникать, чем именно. Лишь Цадок с Олегом не принимали участия в этом общем для всех празднике жизни. Первый все время вспоминал, что завтра, после завершения испытаний, придется расстаться с двумястами марками – последней частью стоимости этого сорокаметрового удовольствия, что, видимо, сильно омрачало ему настроение. Ну а командир наемников просто был в прямом смысле слова не в своей стихии.