В итоге по возвращении в порт требовалось устранить лишь несколько мелких неполадок и недочетов. Что заняло не более пары дней. После чего я сразу намеревался выйти в море. В городе же наше отправление стало широко обсуждаться – шила в мешке не утаишь. Начали ползти разнообразные слухи, один другого страшнее. Некоторые со всей уверенностью утверждали, что мы собираемся достичь легендарного мыса Боядор, расположенного где-то на атлантическом побережье Африки. Там якобы с незапамятных времен добываются гигантские количества золота и серебра. Другие парировали тем, что от этого мыса еще ни один корабль не вернулся, так как всем известно, что около него море опрокидывается в бездну и никто не может противостоять такому мощному потоку. Все эти беспочвенные, имеющие корни еще в античных легендах сказки, подогретые многозначительным названием спущенного на воду корабля, были нам очень кстати, так как прекрасно маскировали истинную цель путешествия. Поэтому я дал распоряжение Олегу, чтобы кто-то из его людей «проговорился» спьяну в кабаке, добавив нужных деталей. Наемники ведь любят болтать под выпивку…
Отплытие, в отличие от выхода на испытания, состоялось в простой рабочей обстановке, без лишней торжественности. За день перед ним, правда, в еврейском квартале не обошлось без прощального ужина, но я постарался как можно сильнее сократить празднества. Не люблю официальных мероприятий, да и вообще…
Изначально планировал устроить перед выходом в море недельный карантин для всех отправляющихся на корабле – не хватало еще эпидемии на борту, однако время уже не позволяло. Пришлось ограничиться тщательным осмотром, проведенным нашим корабельным врачом. С которым, кстати, мне несказанно повезло. Дело в том, что медицинский момент почти совсем выпал из подготовительных планов ввиду моей крайней удаленности от данной темы. Никогда не интересовался лекарствами и болячками. Поэтому и ограничился запасанием спирта как обеззараживающего и болеутоляющего средства, стерилизованных заранее и герметично (насколько было возможно) упакованных бинтов, а также мерами, предпринятыми против цинги и сифилиса. То есть самыми очевидными вещами, не имевшими шанса ускользнуть от внимания даже такого профана в медицине, как я.
А вот приобретением собственного доктора как-то не озаботился. И потому, что профессия эта была в начале тринадцатого века крайне редка – не каждый городок мог похвастаться наличием настоящего врача, а не какого-то там знахаря-самоучки. А еще по причине молодости нашего отряда и тщательного отбора, который проходили кандидаты. Больных тут не было. Пока. Однако не оставляло сомнений, что за время дальнего и опасного путешествия таковые появятся. Нет, кое-кто, особенно из бойцов постарше, умел оказать первую помощь или наскоро заштопать рану, но не более того. Хотелось бы все же иметь на борту более профессионального врача.