Повернув голову вправо, двое мужчин смотрели на утес, где виднелось несколько светящихся точек одной из них была вилла г-жи Сванн.
Когда на маяке вспыхивал огонь, этот дом, где нашли прибежище двое детей и испуганная служанка, возникал из тьмы, словно под взмахом кисти художника.
— Пойдем, — произнес Мегрэ.
— В комиссариат?
В голосе Латыша слышалась покорность, граничащая с безразличием.
— Нет.
Мегрэ знал одну из портовых гостиниц под названием «У Леона». Там был вход, которым, если Мегрэ не изменяла память, пользовались только летом, да и то редкие в Фекане любители морских ванн. Эта дверь вела в зал, который переоборудовался в летнее время в столовую полулюкс.
Зимой рыбакам хватало и зала кафе, чтобы заказать там выпивку да поесть сельдей и устриц.
Мегрэ толкнул именно эту дверь. Вместе со спутником он прошел по темному залу, очутился в кухне, где при их появлении вскрикнула от ужаса невысокая служанка.
Она крикнула, не сходя с места:
— Месье Леон! Месье Леон!
— Комнату… — приказал комиссар, когда тот появился.
— Месье Мегрэ, да вы промокли! Разве вы…
— Комнату, быстро!
— В комнатах не топят, а с переносной печкой вам не согреться.
— У вас найдутся два халата?
— Конечно. Мои. Но…
Он был на три головы ниже комиссара.
— Тащите!
Они взобрались по крутой с фантастическими изгибами лестнице. Комната была чистая. Леон собственноручно закрыл ставни, предложил:
— По стаканчику грога, да? И поесть?
— Именно. Но сначала халаты.
Мегрэ снова почувствовал, что простуда берет свое. Та сторона груди, где была рана, просто онемела от холода.
Между комиссаром и его спутником за несколько минут установилась непринужденность, свойственная людям, живущим в одной комнате. Они раздевались, стоя друг против друга. В приоткрытую дверь просунулась рука Леона с двумя халатами.
— Мне тот, что побольше, — сказал комиссар.
Латыш сравнил халаты.
Протягивая один из них комиссару, он увидел намокшую повязку, и лицо его нервно передернулось.
— Это серьезно?
— На днях должны удалить два или три ребра.
Затем воцарилось молчание. Его прервал Леон, крикнувший из-за двери:
— Все в порядке?
— Входите!
Халат доставал Мегрэ только до колен, открывая мощные волосатые икры.
Латыш, худенький и болезненный, с белокурыми волосами и женственными лодыжками, походил в этом наряде на клоуна.
— Грог сейчас будет. Я прикажу высушить вашу одежду, не возражаете?
И Леон, подобрав две кучи мокрой одежды, с которой стекала вода, крикнул кому-то на лестнице:
— Эй, Анриетта, как там грог?
Затем вернулся в комнату и попросил:
— Не говорите громко. За стеной спит коммивояжер. У него поезд в пять утра.