— В Госплане тысячи служащих! Достаточно перепутать две какие-нибудь фитюльки, и одна шестая мировой суши сидит без мыла. Либо — без простынь.
— Если б я был директором, — продолжал Зуев, — я бы сразу отменил синтетические носки. И еще наволочки без пуговиц. Господа, в каком НИИ придумали наволочки без пуговиц?
— Погоди, погоди… — остановил Зуева Медведев. — Мы хотели послушать женщин, что они думают о разводе.
— Они ничего не думают, они просто разводятся… — не по-хорошему засмеялся Иванов. Но даже и это не вывело из молчаливого состояния его жену и сестру. Обе деловито и весело носили посуду.
— И чего это мужчины стали такие болтливые? — сказала вдруг Валя, поглядев на Медведева. — Вместо того чтобы действовать… болтают о вреде пьянства… А ведь ни один не скажет: «Всё! Я больше не беру в рот этой гадости».
Медведев с любопытством слушал.
— И вот языком болтают, вот болтают! Хуже базарных баб…
— Хорошо, — вдруг встряхнулся Медведев. — Валя, я готов перейти к делу. Будьте свидетелем! Я вызываю мужчин на соревнование. Я утверждаю, что никогда больше и нигде не возьму в рот ни капли таких жидкостей.
Он выплеснул за балкон недопитое шампанское.
— Саша, ты хочешь пари?
Нарколог посмотрел на Зуева. Зуев поводил в воздухе правой ладонью, дескать, «я — пас». Светлана с любопытством смотрела то на мужа, то на Медведева.
— Это, конечно, провокация, — задумчиво произнес Иванов. — Но я согласен, я обещаю… тоже…
— Руку? — Медведев в упор смотрел на нарколога.
— Это не так просто, — смущенно пробормотал Иванов. — Для этого надо уезжать из Москвы…
— Ерунда! — воскликнул Медведев. — От себя-то ты никуда не уедешь.
И тогда Иванов решительно подал руку, и обе руки сцепились пальцами, и сжались, словно в каком-то соперничестве.
— Зуев! Скорей разбивай! — хохотала и хлопала в ладоши Валя. — А то раздумают.
— Вы бы подумали сперва, деятели! — Зуев пытался вразумить спорщиков. — Смотрите, мне что… Постой, а что, если кто-то не выдержит?
— Тогда Валя будет права! — тихо сказал Медведев. — Мы не мужчины, а бабы с Тишинского рынка…
И Зуев ударил ребром ладони, разбивая роковое рукопожатие.
7
На следующее утро Иванов приехал на работу раньше обычного, потому что запланировал множество дел в городе. Дежурная сестра подала ему медицинский дневник:
— Александр Николаевич, больной из третьей палаты сегодня не спал.
— Я, кажется, просил, — мягко остановил ее Иванов, — и сейчас тоже прошу не называть комнаты палатами, а больных больными.
— Но… извините, как же их называть? — в который уж раз запротестовала сестра. — Как обращаться к ним?