* * *
…Каюта командира взвода огнебоя была немногим просторнее жилища сенсов. Правда, Дрянцо Ойл обитал в ней один… Впрочем, как с недавнего времени и Антор Велес. Сейчас он с осоловелым видом слушал разглагольствование рыжего командира, периодически уделяя внимание фляге с какой-то мерзкой на вид мутной жидкостью — продуктом брожения и перегона ворованных из системы жизнеобеспечения дрожжей. Рядом с ними сидел тот самый пожилой боец фермерского вида, оказавшийся бывшим учителем начальных классов «запрещенной» колонии. Имя его Антор так и не запомнил. Еще в каюте был, кажется, Арга — был или не был, трудно понять — он периодически возникал в дверном проеме и тут же исчезал, напутствуемый командиром.
— …Нет нам никакого смысла отсиживать здесь зады! — жестикулировал Ойл рукой с зажатой в ней кружкой, — что там, что здесь — ухлопают за милую душу. Лично я и гроша не дам за наши шкуры — длинная падла Нод не успокоится, раз уж так взбеленился. Не знаю, какая ему вожжа под хвост попала… — он с аппетитом отхлебнул еще глоток.
— Мы это уже решили, командир, — подал голос сосед Антора, — пора мозговать, как уходить будем.
— Я лично уйду на этой… на этом же деле, — с запинкой произнес Антор и вновь погрузился в мрачное оцепенение. Все сочувственно помолчали, затем Ойл невнятно пробормотал что-то насчет «сук корабельных».
— А я не считаю его предателем! Не считаю, ясно? — набычившись, хонниец исподлобья оглядел окружающих, и, посопев, вдруг откинулся на спину, укрывая руками вдруг затрясшийся подбородок:
— Все вы… Там… Все сволочи… И я сволочь… Потому что тоже… Тогда… — речь перешла в бессвязное пьяное всхлипывание. Вскоре он заснул, неловко откинув голову с приоткрытым ртом. Оба собутыльника молча допивали остаток, плескавшийся во фляге.
— …Слышь, Антор… Слышь, говорю?
— М-м… — хонниец зажмурился от яркого света и заворочался, пытаясь занять вертикальное положение.
— На, выпей.
Чьи-то руки преподнесли ему под нос кружку с каким-то кисловатым пойлом, от которого мурашки пробежали по телу — Антор враз почувствовал себя бодрее.
— Что… Где я?
— У меня, где ж еще… — рыжий Ойл, отняв кружку, выпил оставшееся и, крякнув, поставил ее на тумбочку.
— Ты помнишь, о чем вчера толковали?
Помотав головой, Антор припомнил кое-какие свои высказывания и опасливо глянул на Ойла. Тот сосредоточенно смотрел на дно кружки, словно надеясь найти там еще немного драгоценной влаги. Подняв глаза, посмотрел на сенса точно таким же ищущим взглядом:
— Мы решили. Все.
— Все уходят? — хриплым от сна голосом произнес Антор и сам же утвердительно кивнул. То, о чем они договаривались с Ойлом, начало претворятся в жизнь — сейчас, после этой вот попойки. Они начинали ее в большем составе, вместе с двумя командирами аналогичный подразделений и еще каким-то плюгавым легковесом, оказавшимся представителем кавалерии. Сведения, вычерпанные Антором Велесом из омута Системы, подействовали на них, словно концентрированная серная кислота, разъедая и делая рыхлой стойкое терпение «серых». Ничего доказывать не пришлось — Антору просто страшно было той легкости, с которой решались на дезертирство. Правда, если подумать, ничего удивительного в этом не было — за пятьдесят лет раскола лигийцы так и не стали настоящими врагами. Это была война армий, а не народов — к тому же народов по большей части человеческих. Кто-то даже высказывал крамольную идею, что большинство лигийцев и были самыми настоящими людьми, даже, может быть, еще первой волны миграции… Сам Антор, несмотря на свое прежнее довольно высокое положение, не знал, так ли это — но назойливость и изощренность официальной пропаганды сама наводила на крамольные мысли. Так или иначе, настоящей ненависти у «серых» не было — они относились к войне, как к обычной работе, которую можно и сменить. «Серые» могли выбирать — в кои-то веки! — что их ждет впереди: очередная бойня или оазис. Для большинства выбор не составлял труда. И посвященные в грядущие события люди «дна» выглядели на удивление спокойными — словно все так и было задумано какой-то неведомой силой с самого начала. Фатализм проявился здесь с неожиданной стороны, укрепив решимость. Использовать ее теперь задача именно его, Антора Велеса — как ни странно, ему доверяли именно потому, что он принадлежал к урожденной элите. Извечная вера «серых» во всемогущество программированных…