— Да, солнышко? — на Ника Парсонса навалилась свинцовая тяжесть предчувствия обречённости и он с отсутствующим видом продолжал подталкивать карусель.
Периферическим зрением он видел, как братья Блейк о чем-то спорили.
— Папа злится на меня? — спрашивает малышка. Ник смотрит оценивающе. Пенни тихонько вращается, потупив взгляд. Ник взвешивает каждое своё слово.
— Конечно нет. Он вовсе не злится на тебя. О чём это ты? Как ты могла такое подумать?
— Он больше не разговаривает со мной, как раньше.
Ник осторожно останавливает карусель. Малышка немного отклоняется назад на сидении. Ник мягко придерживает её за плечо.
— Послушай-ка. Я даю тебе честное слово. Твой папочка любит тебя больше всего на свете.
— Я знаю.
— На нём сейчас лежит очень большая ответственность. Только и всего.
— Значит, ты думаешь, он не злится на меня?
— Ни за что на свете. Он безумно любит тебя. Поверь. Просто он… очень напряжен сейчас.
— Да… наверное так.
— Как и мы все.
— Да.
— Да и никто из нас особо не разговаривал в последние дни.
— Дядя Ник?
— Да, детка?
— А как ты думаешь, дядя Брайан злится на меня?
— Боже, нет. С чего бы дяде Брайану злиться на тебя?
— Может, потому что ему приходится носить меня на себе всё время?
Ник печально улыбается. Он изучает выражение лица девочки, её крохотный лобик очень напряжён от задумчивости.
Он гладит её по щеке.
— Послушай меня. Ты сама храбрая малышка из всех, кого я встречал. Я серьёзно.
Ты настоящая Блейк….и этим стоит гордиться.
Она задумывается над этим и улыбается. — Ты знаешь, что я собираюсь сделать?
— Нет, милая. Что же?
— Я починю всех сломанных кукол. Вот увидишь. Я их всех починю.
Ник ухмыляется. — Звучит как план.
Малышка улыбается такой улыбкой, какую Ник Парсонс мечтал бы увидеть снова.
* * *
Мгновением позже, с другой стороны зоны отдыха, между столиками для пикника, Брайан Блейк что-то замечает уголком глаза. На расстоянии сотни ярдов, за детской площадкой среди разрушающихся надгробий, несмываемых опознавательных знаков и оборванных пластмассовых цветов, что-то движется.
Брайан не отрывает свой взгляд от трех далеких фигур, появившихся из теней деревьев. Неуклюже шаркая ногами, они приближаются как ленивые ищейки, почуявшие запах свежей крови. Сложно сказать с этого расстояния, но они выглядят так, будто их одежда побывала в молотилке, а их рты приоткрыты в бесконечном мучении.
— Время уносить задницы, — говорит Филип поторапливая, и направляется к детской площадке тяжёлым, механическим шагом.
Спешащему следом Брайану на мгновение чудится, глядя на то как идёт его брат, прихрамывая и качаясь из стороны в сторону, словно неся на мускулистых плечах тяжесть всего мира, что с большого расстояния он легко может сойти за зомби.