Он хватает своей толстой рукой заострённый ствол и пытается поднести его к виску.
— Господи Боже, — произносит Ник.
— Убери эту штуку подальше от него! — Филип отталкивает Брайана прочь от страдальца.
Слёзы Бобби стекают по щекам его огромной головы, очищая бороздки в крови.
— Ппо-жж-а-луйста, Филли, — шепчет Бобби, — просто… сделай это.
Филип поднимается. — Ник! Иди сюда! — Филип поворачивается и делает несколько шагов в сторону дома.
Ник поднимается на ноги и идёт за Филипом.
Двое мужчин стоят в пятнадцати футах от Бобби, вне пределов егослышимости, спиной, разговаривая низкими и напряженными голосами.
— Нужно прооперировать его, — быстро говорит Филип.
— Что нам нужно сделать?
— Ампутировать ногу.
— Что!?
— Пока зараза не распространилась.
— Но как ты собираешься…
— Мы не знаем, как быстро она распространяется, мы должны попробовать, мы обязаны, по крайней мере, попытаться.
— Но…
— Мне нужно, чтобы ты принес ножовку из сарая, и ещё…
Голос прозвучал за ними, прерывая перечень Филипа:
— Ребята!
Это Брайан. Мрачный тон его гнусавого голоса располагает к самому худшему. Филип и Ник обернулись.
Бобби Марш был совершенно неподвижен.
Слёзы наверачиваются на глаза Брайана, приклонившего колени перед толстяком.
— Слишком поздно.
Филип и Ник подходят к тому месту, где на траве лежит Бобби, закрыв глаза. Его большая, дряблая грудь не двигается. Его рот провис.
— О нет… Боже, нет, — стонет Ник, глядя на мёртвого приятеля.
Филип молчит долгое время. Как и все.
Огромный труп лежит неподвижно на мокрой земле нескончаемые минуты… пока что-то не начинает шевелиться в его конечностях, в сухожилиях массивных ног, в кончиках пухлых пальцев.
Сперва это явление выглядит как типичный остаточный эффект сокращающихся нервов почившей ЦНС трупа, который гробовщики наблюдают постоянно. Но в то время как Ник и Брайан медленно поднимаются и тихонько пятятся назад с широко раскрытыми от изумления глазами, Филип подходит ближе и опускается на колени с сердитым и деловитым выражением на лице.
Бобби Марш открывает глаза.
Его зрачки приобрели мутно-белый цвет гноя.
Филип хватает пневматический молоток и прижимает его ко лбу здоровяка прямо над его левой бровью.
ФФФФАМП!
* * *
Несколько часов спустя. В доме. После заката. Пенни спит. Ник на кухне топит свою печаль в виски… Брайана нигде не видно… Труп Бобби, накрытый брезентом, остывает на заднем дворе рядом с другими телами… Филип стоит возле окна в гостиной, пристально вглядываясь сквозь полоски жалюзи, на растущее число темных фигур на улице. Они шаркают как лунатики, двигаясь взад-перёд за баррикадами. Сегодня их больше. Тридцать. Возможно, сорок.