В автобусе пахнет как внутри несвежей коробки для завтрака: призраками потных, непослушных детей с влажными рукавицами и запахами тел, засидевшихся в спёртом воздухе.
Они ужинают консервированным мясом Спам, сардинами и дорогими крекерами из пресного хлеба, которые были, по всей видимости, предназначены для украшения подносов на соревнованиях по гольфу. Они используют фонари, с осторожностью, чтобы их свет не был виден из окон. Затем они раскладывают спальные мешки на многоместных сиденьях, чтобы поспать, или, по крайней мере, изобразить некоторое подобия сна.
Они поочередно сменяются в кабине с одним из Марлинов, используя гигантские зеркала для свободного просмотра того, что происходит позади автобуса. Ник забирает первую смену и неудачно пытается в течение часа поймать станцию на своем портативном погодном радио. Мир отключился, по крайней мере, эта часть 20-й магистрали застыла. Опушка леса неподвижна.
Когда наступила очередь Брайана сидеть на часах, до этого он успел только перехватить несколько минут прерывистой дремоты на скрипучей скамье позади, он с удовольствием занял место в кабине с рычагами, сосновым освежителем воздуха и заламинированной фотографией давно утраченного водителем младенца. Не то чтобы Брайан был доволен перспективой быть единственным неспящим или необходимостью выстрелить из ружья. Но ему было необходимо время на размышления.
В определенный момент, как раз перед рассветом, Брайан услышал дыхание Пенни, еле различимое сквозь слабый свист ветра в раздвижных окнах, становящееся неустойчивым и возбужденным. Ребенок дремал на расстоянии нескольких сидений от кабины, рядом с отцом.
Вдруг маленькая девочка села, с трудом ловя воздух.
— О… Я забрала. Я имею ввиду.. — Ее голос переходит на шепот. — Я забрала, я думаю.
— Шшшшш… — успокаивает Брайан. Он поднимается со своего сидения и медленно подходит к маленькой девочке, шепча, — Все хорошо, детка… Дядя Брайан здесь.
— Ммм..
— Все хорошо… шшшшш… давай не будем будить папочку.
Брайан бросил взгляд на Филипа, закутанного в шерстяное одеяло, чье лицо было искривлено беспокойным сновидением. Он принял половину пинты бренди, перед тем как вырубиться.
— Я в порядке, — произносит Пенни тоненьким мышиным голоском. Она смотрит вниз на пингвина в свои маленьких руках, сжимая его как талисман.
Игрушка грязная и потёртая, и это разбивает Брайану сердце.
— Плохой сон?
Пенни кивает.
Брайан задумчиво смотрит на неё.
— Понятно, — шепчет он. — Почему бы тебе не подняться и не составить мне компанию?
Маленькая девочка снова кивает.