Он отпустил повод. Лошадь пошла дальше, но заметно медленнее, чем раньше.
Андрей очень спешил, однако так и не смог наверстать упущенный день. Лошадь его устала, он тоже, а тут еще седлом, как всегда, ему чуть ли не в кровь растерло зад. Тот факт, что каждый новый день он вынужден был проводить верхом, вызывал у него отвращение. Наверное, за четыре года, проведенные в качестве разъездного партнера купца, можно было бы привыкнуть к этим неудобствам, но Андрей был горожанином до мозга костей и таким же остался. Первые годы, еще при жизни родителей, которые исходили всю страну вдоль и поперек, служа «единственной настоящей науке» (если речь заходила об алхимии, отец старался употреблять более возвышенные слова), оставили в душе Андрея куда меньший отпечаток, чем период взросления на социальном дне Праги. Можно стать горожанином даже в том случае, если ты только и видишь, что клочок земли возле городских стен, задние дворы дешевых борделей и закутки между домами, где пытаешься обменять свое тело на пару мелких преимуществ, – если, конечно, не приходится отдавать свое тело на пользование, не получая за это вообще ничего, потому что тот, другой, крупнее и бесцеремоннее тебя или же является влиятельным членом городского совета. Как так вышло, что он предложил занять в фирме «Хлесль и Лангенфель» место партнера, постоянно находящегося в разъездах, Андрей и сам не понимал. Возможно, причина состояла в том, что после смерти кайзера Рудольфа у него возникло настойчивое ощущение, что наконец-то нужно бежать из клетки, стенки которой состояли из бесконечной декламации его первой, еще не осознанной встречи с библией дьявола. С тех пор он так и не остановил свой бег. К тому времени Вацлаву исполнилось столько же лет, сколько было ему, когда он выкрал мальчика из сиротского приюта, а затем принес его к трупу той женщины, вместе с которой хотел разыскать свои корни. Возможно, он продолжал бежать, лишь потому, что боялся столкнуться в Праге лицом к. лицу с воспоминанием, с тем молодым человеком рядом с собой, ради которого он тогда рискнул головой, а получил лишь пепел.
В какой-то момент Андрей понял, что лошадь его давно остановилась и что последние сто шагов он не обращал ни малейшего внимания на окружающую местность. Он вздохнул и снова пришпорил животное.
Именно в этот миг он услышал характерный щелчок, который, разряжаясь, производит арбалет.