Генрих перекрестился. Она рассмеялась и погладила рогатую, с когтистыми лапами фигуру. Лицо ее светилось улыбкой. То была улыбка человека, уверенного в своей победе.
– Вы хотите создать условия для новой войны, – наконец сказал Генрих, с трудом выталкивая слова из пересохшего рта.
– Я их создала уже давно, – возразила она и сделала пренебрежительный жест. – Не думаете же вы, что весь этот год я только и делала, что ломала голову над библией дьявола. Она мне нужна, это верно. Но она мне понадобится лишь тогда, когда вся империя запылает. И я воспользуюсь ею для того, чтобы поднять страну из пепла. До той поры у меня есть время. А чтобы зажечь пожар во всей империи, не нужно ничего другого, кроме огромного количества жестокосердных, пустоголовых людишек, ненавидящих всех, кто смеет иметь иную точку зрения. Я позаботилась о том, чтобы на всех ключевых постах империи находились подобные создания. Вся власть сосредоточена в руках рейхсканцлера, но власть над рейхсканцлером находится в руках женщины, которая шепчет ему на ухо в постели.
У Генриха начался нервный тик, но он ничего не мог с этим поделать. Ее рот скривился в легкой усмешке.
– Новые королевские наместники, граф Мартиниц и Вильгельм Славата, – ограниченные, пламенные католические Дурьи головы, ничего не видящие дальше собственного носа, Ни во что не ставящие своего короля Фердинанда. На стороне противников – граф фон Турн, предводитель дворянства Богемии, не способный правильно говорить на богемском наречии, фантазер и болтун, влюбленный в звук собственного голоса, фанатично преданный протестантизму. Единственный талант, которым он обладает, это то, что он может увлечь своими честолюбивыми замыслами даже самые недоверчивые души. И это – самые яркие представители обеих сторон. Неужели вы думаете, что подобное собрание некомпетентности произошло в результате абсолютной случайности? Грядет война. Для всех, кого она коснется, она станет последней битвой из книги Откровения. Но именно я буду тем царем, который поднимется из пепла этого царства.
– Повелителем миллионов мертвецов.
– Не верится мне, друг мой, что вашими устами могут говорить угрызения совести. – Она усмехнулась. – Лучше скажите: о чем это вы?
– Если вы разожжете религиозную войну между христианскими конфессиями – а из ваших слов ничего иного вывести невозможно, – то по окончании войны не останется никого, кто бы верил во что-то. Власть и сила дьявола исходят от Бога, а Бог после этой войны будет мертв, как и все те, кто в него верит.
– Вот почему я обо всем позаботилась заранее.