— Сбежит? И ты до сих пор молчала об этом?!
Леди Мельбурн с изумлением смотрела на сына:
— Уильям, во-первых, я не понимаю, почему ты так носишься с этой взбалмошной особой. Тебе давно пора развестись с ней и начать заниматься своей карьерой. Во-вторых, если Каро собралась бежать, это не значит, что такие же намерения у самого Байрона.
— А какие у него намерения?
— Отвязаться от твоей супруги! Это же не мешало бы сделать и тебе. Кстати, сейчас подходящий случай, оформить развод будет достаточно легко, адюльтер налицо. Или ты предпочитаешь подождать, пока Каро и впрямь сбежит? Что ж, в этом есть резон, подождем.
— Я предпочитаю, чтобы моя жена не делала глупостей, и вовсе не собираюсь с ней разводиться!
— Тогда потребуй этого, не смотри сквозь пальцы на ее сумасбродные выходки. Почему ты позволяешь ей все?
Уильям вдруг поднялся из кресла и спокойно направился к двери.
— Говорят, вы родили меня по любви?
Глядя вслед закрывшейся за сыном двери, герцогиня едва сдержала слезы. Она действительно родила его по большой любви, посмев сделать это не только вопреки мужу, но и вопреки мнению света, и сын посмел напомнить матери о ее страсти.
Но леди Элизабет тут же поправила сама себя: при всем том она никогда не давала повода для слухов и сплетен, никто не мог упрекнуть супругу Мельбурна в шокирующем поведении. Каролина не желает соблюдать правила!
Не желает или не может? Если вспомнить, где и кто ее воспитывал, то неудивительно полное небрежение мнением света. В доме герцогини Девонширской если и вспоминали правила, то только для того, чтобы их нарушать. Чего же ждать от Каролины, с первых дней жизни впитавшей презрение ко всеобщему мнению и не боящейся осуждения? Конечно, Генриетта могла бы позаботиться о воспитании дочери, но где уж ей справиться со строптивой Каро!
Вздохнув, герцогиня Мельбурн подумала, что ее сын оказался мудрее, нужно было не выговаривать своевольной Каролине, а осторожно внушать ей умение верно вести себя. Могла ли юная девушка, никогда не знавшая запретов, стать образцом супруги и матери?
— Ой-ой, видно, придется помогать Каро выпутываться из неловкого положения.
Байрон вовсе не собирался брать с собой Каролину, даже если бы бежал от кредиторов в Европу. Но он и бежать не собирался. Как бы ни делал поэт вид, что презирает светскую мишуру и фальшь, как бы ни изображал из себя разочарованного циника, он был захвачен этой самой презренной светской суетой, сам фальшиво улыбался и делал столь же фальшивые комплименты.
Совсем недавно Байрон говорил Аннабелле, что презирает присутствующих в салоне, потому что никто из них, оставшись в одиночестве, не способен заглянуть в себя, но прошло совсем немного времени, и Байрон нашел в свете особ, достойных внимания, не ограничиваясь приятелями и неистовой Каро. Герцогиня Мельбурн и леди Джерси вполне примирили его со светским обществом, а леди Джейн Элизабет Оксфорд заинтересовала своей зрелой красотой… Каролина пока не знала об этом, хотя догадывалась, что Байрон не станет долго сидеть подле ее юбки и обратит внимание на множество поклонниц. Возможно, еще и поэтому она была согласна бежать с возлюбленным куда угодно, прежде всего туда, где нет красивых, образованных дам.