— Слушай меня, — шепчет он мне на ухо. — И запомни хорошенько: я не такой, как ты, бля. Жаль, что я вообще тебя повстречал. Вульф мне все про тебя рассказал, про то, кто ты есть, но я остался твоим другом — из жалости. Потому что никто никогда с тобой дружить не стал бы. Я тебя презираю, понял?
У меня кружится голова. Расскажи мне кто-нибудь, что Уилл может быть таким жестоким, — я бы ни за что не поверил. Но он, кажется, говорит всерьез, веря в каждое слово. К глазам у меня подступают слезы. Я открываю рот, но слов у меня нет. Мне хочется лечь на койку лицом к стене и притвориться, что никакого Уилла не существует, но тут раздаются торопливые шаги — кто-то бежит к нашей двери. В замке поворачивается ключ, и дверь открывается. Входят два человека и смотрят на нас.
* * *
Я стою во внутреннем дворике — мне кажется, что проходит вечность и что моя голова сейчас взорвется. У меня внутри — огненный шар ненависти. Я ненавижу Уилла. Все, что он заставил меня делать, все, что он мне говорил. И как он мной играл. Страшно болит плечо, на которое я упал дважды, и лицо горит от пощечин. Я оглядываюсь на дверь камеры, где до сих пор заперт Уилл, — теперь с ним капрал Хардинг и капеллан. Мне хочется вернуться туда, схватить Уилла за шею и колотить головой о каменный пол, пока мозги не вылезут. Я хочу, чтобы он сдох, сволочь такая. Я люблю его, но хочу, чтобы он сдох. Нам с ним тесно на одной земле.
— Нужен еще один! — орет сержант Клейтон, обращаясь к Уэллсу.
Уэллс качает головой.
— Только не я, — говорит он.
Я гляжу перед собой — расстрельная команда уже собралась, солнце взошло, шесть часов утра. Пять человек стоят в ряд, шестое место пустует.
— Вы же знаете, сэр, не положено, — говорит Уэллс. — Это должен быть кто-то из рядовых.
— Тогда я сам! — рычит Клейтон.
— Нельзя, сэр, — не отстает Уэллс. — Устав запрещает. Погодите минутку, я сейчас сбегаю в окопы и найду кого-нибудь. Из новеньких, кто с ним незнаком.
Я не узнаю ни одного из пяти парней, которых выстроили, чтобы убить Уилла. Все они очень испуганы. И чисто вымыты. Двое заметно трясутся.
Я подхожу к ним. Клейтон удивленно смотрит на меня.
— Вам шестой нужен? — спрашиваю я.
— Нет, Сэдлер, — говорит пораженный Уэллс. — Только не вы. Возвращайтесь в окоп. Найдите Мортона. И пошлите его сюда, хорошо?
— Вам шестой нужен? — повторяю я.
— Я сказал — нет, Сэдлер!
— А я сказал, что буду шестым.
С этими словами я беру шестую винтовку. Ненависть пульсирует у меня в жилах. Я выпячиваю челюсть, чтобы заглушить боль в скулах, но каждое движение ощущается как новая пощечина.