Хотя есть ли его вина в оплошке? Дивное случилось…
– Ты кто? – негромко, но веско спросил Илья, обращаясь не к косматому, а к седому.
– А тебя, юнак, мамка с папкой вежеству, знать, не научили! – встрял косматый. – Не то знал бы, что на чужой земле господину ее вопросы задавать дурно. Невежде и шкурка железная не поможет. Сыму!
Илья невольно усмехнулся.
«Сойдись мы с тобой, смерд, один на один, я бы тебе показал, как „шкурки“ снимают».
Поймал взгляд седого: цепкий, острый… Вспомнил Рёреха, и усмешка сбежала с лица. И потому, что деда жаль, и еще от того, что новую опасность заподозрил. Если старый – ведун, худо может выйти. Хотел молитву прочитать, но на глаза вдруг попала кровавая лужица кабаньей крови, и само собой как-то совсем другие слова пришли. Сначала – в голове будто кто-то, голосом Рёреха усопшего, проскрипел: «…Земля, кровью поена…»
А потом в памяти сам собой всплыл рассказ вятича Бобреца, взятого отцом в рядные холопы по торговому делу.
«…В прежние времена как было, – рассказывал Бобрец. – Коли два рода земли поделить не могли, то, чтоб лишней крови не лилось, выставляли каждый по богатырю. Чей победит, тех и земля. Оттуда и обычай у нас пошел – длани крепить…»
Что такое «крепленая длань», Илья на себе испытал, когда к вятичам в плен угодил в те времена, когда его еще по-детски Гошкой звали…
И сразу понял Илья, что вспомнилось не просто так. И сразу слова нужные нашлись.
– Твоя земля, значит? – проговорил Илья звонко, с вызовом глядя на седовласого. – А твоя ли? Докажи!
Косматый засопел сердито:
– Доказать? – хмыкнул он. – Тебе, что ли? Да…
И умолк, остановленный прикосновением руки седовласого.
– Мне! – твердо сказал Илья. – По обычаю.
Медленно, чтоб не подумали лучники, что напасть хочет, Илья взялся за вонский пояс, расстегнул, снял вместе со всем, что на нем было, повесил аккуратно на седло.
Так же неторопливо стянул кольчугу, поддоспешник, глянул на косматого, спросил:
– Что стоишь, борец? Иль забыл обычай?
Косматый поглядел на деда. Похоже, растерялся великан… А может, не было у здешних такого обычая, как у вятичей? Вот это было бы некстати…
Но одно Илья знал точно: не станут люди здешние бить стрелами того, кто оружие отложил. Не печенеги, чай. И лишней крови не прольют, если угрозы не видят…
– Ну что? – спросил Илья надменно. – Встанешь за землю свою сам или кого другого выставишь? Покрепче?
Седовласый чуть заметно кивнул, и косматый оживился:
– А ты, однако, нахальный юнец! Я ж тебя задавлю!
Стянул с головы медвежью башку и сунул появившемуся из-за деревьев родичу.