Сергей вызвал Развая и велел посчитать припасы, учитывая и овес для коней. Гридь разбить на смены по десять человек и бдить непрерывно по всему периметру. Уличей вокруг скопилось – видимо-невидимо. В любой момент могут попереть в атаку, наплевав на потери. Тем более что в какую-нибудь из мужицких голов может прийти дельная мысль, что киевлян выпускать ни в коем случае нельзя. Узнает князь: хоть киевский, хоть уличский, – накажет беспощадно. Или они совсем страх потеряли?
Одно хорошо: по зимнему времени трупы не смердят.
Утром от уличей пришел переговорщик. Просил дать похоронить убитых.
– Вороны похоронят! – ответил ему Развай. – Убирайся!
И вбил стрелу ему под ноги. Стрел можно было не жалеть. Собрали почти три тысячи. Каждому гридню – по полному колчану.
Переговорщик убежал.
Днем уличи устроили шоу. Из леса на опушку выбрались три колоритных персонажа: в шапках с висюльками, с посохами и прочими атрибутами духовного звания. Жрецы. Выбрались – и принялись колдовать.
Гридь забеспокоилась. Большинство были язычниками.
Духарев решил провести разъяснительную работу:
– Бог наш воинский – Перун! – заявил он. – Думаете, он не защитит вас от каких-то смердьих божков? И вообще, не нравится, как они пляшут, так сделайте чтоб не плясали! Заодно поглядите, спасут ли их боги от добрых стрел.
– Но ведь убитый колдун опасней живого, – неуверенно произнес кто-то из дружинников. – Будет ходить по ночам, удачу красть.
– Так ты не убивай, – посоветовал Духарев. – Стрела в ляжку – и делу конец.
Гридни сразу повеселели. Похватались за луки.
– Не все! – Рявкнул Развай. – Сам выберу!
Отобрал пяток стрелков получше и послал на огневой рубеж.
– Разберись! Бей!
Пять тетив щелкнули одновременно, и хищные стрелы ушли в полет.
Ни одна не пропала. Двое, правда, занизили прицел, и попадание вышло пониже колена. Но хрен редьки не слаще. Оттанцевались служители языческого культа!
Один – ползком, другой – на карачках «помчались» под защиту леса. Третий остался лежать.
Но его не бросили. На опушку выскочили мужики, человек десять, похватали всех раненых и поволокли под прикрытие.
– Бить? – спросил Развай.
Духарев покачал головой. Не хотелось зря кровь проливать. Эх, дурачье! Кто ж вас надоумил – бунтовать?
День прошел спокойно.
Вечер – тоже.
– Как думаешь, батька, будет ночью драка? – спросил Развай.
– Непременно, – пообещал Сергей.
– Неужели – нападут?
– Мы нападем!
На вылазку отправились почти все. В лагере осталось всего пятеро дружинников. И сам Духарев. Решил: не по годам ему с молодыми тягаться.
Риск был немал. Если бы вместо смердов им противостояли настоящие воины, Духарев ни за что не стал бы так рисковать.