– Охотно верю, – сказал Бестужев. – И даже кое в чем превосходить: я, к примеру, не умею управлять автомобилем, а вы продемонстрировали нешуточное мастерство… Откровенно говоря, я вами восхищен, Луиза, вы первая американка, какую я встретил, и вы настолько не похожи на европейских домашних девиц, что впечатления у меня самые… слова не подберу.
Даже современные эмансипированные девушки не могу оставаться глухи к комплиментам и тону, каким они произнесены – Луиза бросила на него вполне кокетливый взгляд, она явно была польщена. Разговор грозил сбиться с наезженной колеи, и Бестужев уже насквозь деловым тоном спросил:
– Значит, дядя вас послал, чтобы вы приобрели аппарат Штепанека? Точнее, вместе с ним самим? Уговорили его уехать в Штаты и продать патент?
– Ну да. Никаких законов я не нарушала, никого и пальцем не тронула. Один-единственный раз пришлось грозить орудием – и вы же не станете отрицать, что это было только на пользу? Если бы я вас не выручила…
– Да, конечно, я вам многим обязан… – дипломатично сказал Бестужев, решив не вступать в дискуссии по этому поводу. – Итак, ваш дядя хотел получить патент, аппарат, Штепанека… Зачем?
– Вы хоть чуточку разбираетесь в том, что происходит в кинематографе?
– Совершенно не разбираюсь, – сказал Бестужев чистую правду. – Сказать по совести, я очень редко смотрю фильмы и уж тем более не представляю, что происходит на фабриках, где их делают. А вы имеете к ним какое-то отношение?
– Не совсем. Я просто работаю секретарем у дяди. Вы хоть слышали, что кинематограф приносит огромные доходы?
– Подозреваю, – сказал Бестужев. – Кинематографических театров развелось превеликое множество, и коли уж они не прогорают, предприятие, надо полагать, доходное…
– Будьте уверены.
– А при чем здесь Штепанек? Его аппарат, насколько я могу судить, никакого отношения к кинематографу не имеет. Я собственными глазами видел его действие…
– Я тоже.
– Ну вот, – сказал Бестужев. – При чем тут кинематограф? Все проходит, если можно так выразиться, по другому ведомству. Зрелище, конечно, захватывающее, но, хоть убейте, не пойму, какое отношение это имеет к кинематографу…
– Если честно, я тоже не вполне понимаю. Как-то не вникала в детали. Дядя, конечно, знает, и инженер Олкотт тоже… но мне это было неинтересно, я торопилась…
– С головой окунуться в приключения? – усмехнулся Бестужев.
Она потупилась не без смущения: похоже, нашлось все же немножко самокритичности. Передернула плечиками:
– Признаться, я полагала, что Европа – это ужасно патриархальный, тихий уголок, где жизнь течет сонно, и действовать будет очень легко…