Она изо всех сил пыталась сохранять хладнокровие, но на глаза предательски наворачивались слезы. Откровенно говоря, Бестужеву было ее чуточку жаль, но такая уж завязалась жестокая игра…
Подойдя к ней вплотную, Бестужев внезапно изменил тон, теперь его голос звучал мягко, едва ли не задушевно:
– Мисс Луиза, я не чудовище и не палач. Попробуйте поставить себя на мое место… Мы гоняемся за анархистами, похитившими Штепанека и убившими наших сотрудников, нервы у всех напряжены до предела, подозревается любой… и тут появляетесь вы с вашим несомненным интересом к Штепанеку, с деньгами и оружием, путаетесь под ногами, вмешиваетесь сплошь и рядом… Кем мы должны вас считать? Быть может, такой же революционеркой, как Гравашоль?
– Ничего подобного! Я…
– Вот и расскажите мне, кто вы, – сказал Бестужев прямо-таки отеческим тоном, беря ее за руку. – Убедите меня, что вы не имеете никакого отношения к революционному подполью. И я, даю вам слово, распрощаюсь и уйду…
– Серьезно?
Она не вырвала руку, пальцы были тонкие, теплые, откровенно подрагивали. «Вот так-то, – не без злорадного удовлетворения подумал Бестужев. – Суфражистка нашлась: женское равноправие и все такое прочее… Не нужно встревать в мужские игры, золотко…»
– Вы серьезно?
– Абсолютно, – сказал Бестужев. – Слово офицера. Я должен понять, кто вы такая – и принять решение. Я вовсе не собираюсь возводить на вас ложные обвинения, но вы, согласитесь, в данной ситуации крайне подозрительная личность. У меня есть суровое начальство… Что прикажете ему докладывать о вас?
Она, уронив голову, стояла с грустным, осунувшимся лицом.
– Присядьте, – сказал Бестужев все так же мягко. – Я не питаю к вам зла, но таковы уж обязанности… Ну, садитесь.
Луиза села, глядя на него жалобно – видно было, что сейчас она не играет, и в самом деле верит всему услышанному – ну кто же виноват, меньше надо читать произведения американских щелкоперов, сочиняющих всякие ужасы о русской жандармерии и Сибири…
– Вы действительно племянница Джонатана Хейворта? – спросил Бестужев негромко.
– Вы и это уже знаете? – встрепенулась она.
– Мы же тайная полиция, мисс Луиза…
– Да. Дядя не хотел посылать меня, но я настояла, мне хотелось попробовать себя в каком-то серьезном деле…
– Думали, получится сплошное веселое приключение? – догадался Бестужев. – Думали, по лицу видно… Наши европейские барышни зачитываются любовными романами, а вы, надо полагать – приключенческими?
Она вздернула подбородок:
– Я хотела доказать, что женщины способны на многое… Должно быть равноправие… Вам, европейцам, трудно понять, что американская девушка может кое в чем не уступать мужчине…